Василий Пушкарёв. Правильной дорогой в обход

Мне было известно, что Малявин, уезжая из России, увёз собой рисунки, которые он делал в Кремле в 1921 году с В. И. Ленина. Известно было также что четыре рисунка из этой серии были куплены П. Пикассо в Ницце, которые он с восторгом показывал М. В. Алпатову в 1960 году. Я очень надеялся, что мне повезёт и вдруг я обнаружу рисунки Малявина, сделанный с живого Ленина. Ведь следующий 1970 год – столетняя годовщина со дня его рождения, которая будет широко отмечаться. К этой дате каждый старался что-то найти, опубликовать, принять участие во всеобщем торжестве. Мне повезло. Среди рисунков, в том числе среди портретов деятелей, которых я не знал, оказалось четыре рисунка Малявина с Ленина. Я обомлел! Забрал их сразу и договорился, что это будет дар Бенатова Русскому музею. При этом условии получился более красивый жест художника. Естественно, что это было опубликовано в газетах «Ленинградская правда» и «Московская правда» и других средствах информации, а также я сделал сообщение на научной конференции музея. Все публикации были посланы в Париж Леонардо Михайловичу. Тут же он подарил музею два своих наброска с М. Ф. Ларионова на смертном одре. Завязался разговор о Ларионове, которого он почитал за великого художника, и я ему рассказал, что договорился было с А. К. Ларионовой-Томилиной, что она передаст музею слепки рук и маску М. Ф. Ларионова, но потом заупрямилась и не дала. Бенатов изумился её выходке и сказал, что ходят разговоры, что она хочет перезахоронить Наталью Гончарова с тем, чтобы освободить место для своего гроба рядом с Ларионовым. Во всяком случае известно, что на надгробном камне, под которым находятся останки Гончаровой и Ларионова, была выбита и третья фамилия – Ларионовой-Томилиной, по настоянию последней.

Но мы отвлеклись. А нас ещё ждёт портрет Петра Великого, который висит здесь же в мастерской в старинный раме и в превосходной сохранности. Он очень напоминал известные портреты Петра I работы Каравакка. Конечно, его нужно заполучить в коллекцию Русского музея. Но это, если можно так сказать, был уже третий этап моего «наступления». О нём мы тоже без особого труда договорились, что портрет посольство перешлет в Ленинград, и Русский музей купит его на советские рубли, а деньги перешлет в Москву дочери Бенатова, что и было сделано. Несколько позже, а именно в 1973 году, когда Русский музей совместно с Третьяковской галерее готовил выставку «Портрет Петровского времени», мне стало известно, что галерея ещё раньше пыталась приобрести у Бенатова портрет Петра I, но по каким-то причинам покупка не состоялась. То ли не сошлись в цене, то ли вообще не было валюты. Во всяком случае Третьяковская галерея не смогла найти верный путь к сердцу владельца портрета и поплатилась за это. Когда приехала в Ленинград, в Русский музей сотрудник третьяковской галерее известный искусствовед Эсфирь Николаевна Ацаркина для согласования состава выставки каталога к ней, я не без чувства удовольствия показал ей фотографию бенатовского портреты Петра I и спросил, знает ли она этот портрет. Эсфирь Николаевна взвилась под потолок! «Как, откуда, – заикалась она, – да это же!!!» Восклицаниям и эмоциям не было конца. С напускным спокойствием я сказал: «Да, недавно я привёз этот портрет из Парижа от Бенатова. Он в запаснике находится. Пойдите, посмотрите!». Её как ветром сдуло с дивана в моем кабинете. Вернувшись снова в кабинет для обсуждения проблемы каталога выставки, Эсфирь Николаевна эмоционально и откровенно высказала всё, что она думает о работниках Министерства культуры и руководстве Третьяковской галереи.

Пусть не осуждают меня читатели за «вредность характера», но ведь мы негласно, но ревностно соревновались с Третьяковской галереей и было приятно дружеским жестом поставить галерею на место. Тем более что это галерея всегда считала, что именно она и есть «пуп земли», министерские чиновники культуры, конечно, постоянно проводили дискриминационную политику в отношении к Русскому музею, особенно в части передачи ему художественных произведений. Портрет Петра I оказался, действительно превосходным, работы Каравакка, – первым оригинальным портретом, с которого впоследствии делались многочисленные копии. Однако все же на выставке 1973 года и в Русском музее, и в Третьяковской галерее портрету не было уделено внимание, которое он заслуживал. Он был мало исследован, считался хорошим, но как-то наряду с другими портретами.