Василий Шукшин. Земной праведник

Именно Шукшин с его обостренным чувством правды понадобился этому фильму. Его Федор – солдат, прошедший через войну и теперь нелегко врастающий в мирную жизнь – человек, не наделенный какой-то особенной душевной тонкостью, а, может быть, огрубевший на войне, был новым лицом для кинематографа тех лет. Взяв на воспитание бездомного мальчишку («Оба мы Федоры, оба – сироты»), он не всегда может понять своего подопечного, да и не особо старается заглянуть ему в душу. Его невнимательность подчас больно задевает мальчишку и едва-едва не разрушает маленькую семью. Но именно этот самый Федор-большой при всей его прозаичности с необыкновенной силой дает почувствовать нам всю сложность жизненных отношений, всю глубину человеческой натуры, словом богатство и яркость тех чувств, на которые может быть способен человек. Действуя, казалось бы, в силу обычных житейских побуждений (плохо одному), Федор находит себе «сына». Но сколько подспудных чувств, о которых он даже не подозревал раньше, пробуждает в нем это отцовство. Шукшин с большой убедительностью показывает, как возле маленького Федора исподволь оттаивает, отогревается, молодеет сердцем Федор-большой. И любовь к Наташе служит как бы выражением нравственного, духовного обновления этого человека, символом его возвращения к жизни. А когда Наташа, простодушная долговязая девчонка, которую любовь сделала красивой и мудрой, помогает обоим Федорам избавиться от недомолвок и обид, понять, наконец, друг друга, это воспринимается как торжество истинной человечности.

Шукшин играл Федора с той мерой естественности, которая утверждалась тогда на экране, служившим как бы окном в реальный мир. Мир так похожий на тот, в котором мы живем и, вместе с тем, по-особенному вещественный и зримый. Непритязательные картины быта в рамке экрана получали неожиданную глубину – перспективу. И та же рамка выгодно подчеркивала достоинства Шукшина-актера: его скромную, но выразительную пластику, его неброское внешнее обаяние, его огромную внутреннюю энергию. В короткий срок Шукшин стал чрезвычайно популярным и востребованным актером.

Героем его чаще всего был человек неприглаженный – с нелегкой судьбой, но в то же время способный на серьезное искреннее чувство, на решительный прорыв к правде и справедливости и этим завоевывающий зрителя. Таковы сыгранные им «хмурые парни» в фильмах «Мы – двое мужчин», «Аленка», «Какое оно, море?». В грубоватых, подчас ожесточенных своих героях Шукшин открывал черты искренности, доброты, порядочности и благородства.

Не раз сыгранная роль как бы получала новую редакцию – и оказывалась куда более зрелой в силу вызревания личности самого актера, роста и развития его исполнительского мастерства. Сразу же после Федора-большого довелось студенту Шукшину сыграть комиссара Андрея Низовцева в фильме И. Гурина «Золотой эшелон». Фантастическая история – вывоз красноармейцами российского золотого запаса из-под носа колчаковцев – стала сюжетом средней руки боевика с неизбежными перестрелками и погонями на фоне дремучей сибирской природы. Схематичными были режиссерские «изыски» – схематичной и роль героя, которому актер должен был подарить свою мужицкую фактуру, свою рабочую закалку, свое личностное: «хочу», «могу», «сумею». Шукшин очень старался, что называется, выкладывался, сполна отдавая себя роли. Но фильм не получился, и все его старания пропали даром. Зато через несколько лет, когда кинематограф снова вернулся к этой теме, и легендарная операция нашла свое отражение в фильме В. Трегубовича «Даурия», шукшинский комиссар обрел выразительное лицо человека, для которого гражданская война, как, впрочем, и всякая война – тяжелая работа, сопряженная к тому же с насилием над своей человеческой природой. Но тогда Шукшин был уже мастером.