Василий Суриков – великий сын земли сибирской

Мать художника Прасковья Федоровна в своем доме по ул. Благовещенской, 76.

На стене автопортрет Сурикова 1889 года

Ответственный за сбор ясака традиционно получал от ясачного населения так называемые поминочные соболя «в почесть». Кроме того, можно было и приторговывать с выгодой. На неэквивалентной торговле, когда обмен не по себестоимости плюс надбавки, обогащали издавна енисейских купцов.) Тетка к нему ездила. Потом про северное сияние рассказывала. Солнце там, – говорит, – как медный шар. А как уезжала, дед ей полный подол соболей наклал. Я потом сам в тех краях был, когда остяков для Ермака рисовал. Совсем северно. Они совсем как американские индейцы. И повадка, и костюм. И татарские могильники там столбами, курганами называются. (В Енисейском округе курганов нет. Курганы художник видел в хакасских степях, когда ездил лечиться кумысом от туберкулеза в 1873 году.)

«Иконы перед праздником льняным маслом натира ли, а ризы серебряные – мелом».

Этюд В.И. Сурикова

Комнаты у нас в доме были большие и низкие. Мне, маленькому, фигуры громадными казались. Я, верно, потому всегда старался в картинах или горизонт очень низко поместить, или фону сделать поменьше, чтобы фигура больше казалась. Подполье у нас в доме было полно казацкими мундирами еще старой, екатерининской формы. Не красные еще мундиры, а синие, и кивера с помпонами…

Помню, еще мальчиком, как войска идут – сейчас к окну. А внизу все мои сродственники идут командирами: и отец, и дядя Марк Васильевич, и в окно мне рукой грозят. Помню, он сказал раз: «Сшейте-ка Васе шинель, я его с собою на парад буду брать». Он на таких дрожках с высокими колесами на парад ездил. Сзади меня посадил и повез на поле, где казаки учились пиками. Он из простых казаков подвигами своими выдвинулся. А как человек был простой. Во время парада баба на поле заехала, не знает, куда деваться, а он ей: «Кума, кума, куда заехала?» Широкая натура: заботился о казаках. Очень любили его. (Александр Степанович Суриков (1794–1854) был из старшей казачьей ветви красноярских Суриковых, идущей от Степана Петровича (1746-?), имевшего от двух жен 12 детей. По исповедным росписям прослеживается его продвижение по службе: 1815 год – капрал, 1825 год – сотник в ранге коллежского регистратора 14-го класса чинов, 1829 год – коллежский секретарь 10-го класса чинов в должности атамана Енисейского казачьего полка. Отличался огромной физической силой. Однако остров Атамановский, о чем позже скажет художник, имел свое название раньше описанного события.)

Сестра Сурикова Екатерина с мужем Сергеем Виноградовым, 1866 г.

А из самых ранних впечатлений помню еще, как мать мне на луну показывала: я глаза и рот различал. Помню тоже, как мать меня в баню через двор на руках носила. А рядом на дворе у казака Шерлева медведь сидел на цепи. Он раз повалил забор и, черный, при луне на столбе сидит. Мать закричала и бросилась бежать.