Василий Суриков – великий сын земли сибирской

В Сибири народ другой, чем в России: вольный, смелый, – рассказывал он, – Я край то какой у нас. Сибирь западная – плоская, а за Енисеем у нас уже горы начинаются: к югу тайга, а к северу холмы, глинистые – розово-красные. И Красноярск – отсюда имя; про нас говорят: Краснояры сердцем яры.

Горы у нас целиком из драгоценных камней – порфир и яшма. Енисей чистый, холодный, быстрый. Бросишь в воду полено, а его Бог весть уже куда унесло. Мальчиками мы, купаясь, чего только не делали. И под плоты ныряли: нырнешь, а тебя водой внизу несет. Помню, раз вынырнул раньше времени: под балками меня волочило. Балки скользкие, несло быстро, только небо в щели мелькало – синее. Однако вынесло. А на Каче – она под Красноярском с Енисеем сливается – плотины были. Так мы оттуда – аршин шесть-семь высоты – по водопаду вниз ныряли. Нырнешь, а тебя вместе с пеной до дна несет – бело все в глазах. И надо на дне в кулак песку захватить, чтобы показать; песок чистый, желтый. А потом с водой на поверхность вынести.

А на Енисее острова – Татышев и Атаманский. Этот по деду назвали. И кладбище над Енисеем с могилой дедовой, красивую ему купец могилу сделал. (Александру Степановичу Сурикову. О нем см. выше.)

Портрет Прасковьи Федоровны Суриковой

«Эта неудержимая и буйная кровь, не потерявшая своего казацкого хмеля со времен Ермака, текла в жилах Василия Ивановича. Она была наследием отцовской стороны. Со стороны же матери было глубокое и ясное затишье успокоенного семейного уклада старой Руси», – продолжал М. А. Волошин.

Дом Суриковых в Красноярске.

Акварель В. И. Сурикова