Василиса Прекрасная

- О, - мне неожиданно обрадовались. Секретарша всплеснула руками и заботливо осмотрела с ног до головы. – Я так за тебя волновалась, Василиса. У бассейна была совершенно ужасная драка, а потом ты неожиданно пропадаешь. Буха со мной была, не волнуйся, я ее, кажется, в номере оставила. Ой, нам же пора! Опаздываем!

За минуту меня взяли в оборот и, в чем была, в помятом платье, поволокли в конференц—зал. В целом Виола была права, мое присутствие необходимо и, в конце концов, никто особо разглядывать меня не собирается. Партнеры обсудят расписание, проголосуют за Президента фонда – Федора и разойдутся изучать документы до самого обеда.

Глава 25. Правда и ложь или игры, в которые играют люди

Конференц-зал, в который мы зашли чуть не последними, поражал помпезностью. Слишком много позолоты, избыточно серьезные лица. А мне при виде довольного, сияющего босса, тоже захотелось улыбаться. Без причины. И всем. Секретарше Федора. Обслуживающему персоналу в гостинице. Даже Игорю, что посмотрел на меня длинным тягучим взглядом, вздохнул и отвернулся. Чем-то его мой счастливый вид зацепил.

Рядом со своим родителем стоял Паша. С разбитым лицом! Это же просто песня! Никогда не замечала в себе кровожадных наклонностей. Хотя… после этой ночи я поняла, что многого в себе не замечала… Вот такая вот девушка-загадка… И для самой себя тоже.

Федор же выглядел прекрасно. Уверенно. И настолько превосходил классом всех мужчин, находящихся в зале, что… мое бедное сердце просто прыгало от восторга.

В предвкушении. В желании. В потоке чистого счастья.

- Перед тем, как мы подпишем договор, - говорил между тем Федор. – Я бы хотел заявить, что мы все, кто здесь собрались, смотрим на будущее с огромным оптимизмом. Сотрудничество – это именно то, чего нам не доставало. И…

- И как можно доверять человеку, который лжет нам всем!

Ну, конечно же. Паша – какой-то помятый. И… Бог мой! Нетрезвый! Паша не мог не выступить! Ему-то чего надо?!

- Паша. Сядь и замолчи, - процедил сквозь зубы его отец.

- Почему? Если у меня есть информация о том, что данный проект заранее обречен. Фонд создается на очень короткий срок. И уважаемый Федор Леонидович об этом прекрасно осведомлен.

- Что ты такое несешь?

- Да он не в состоянии…

- Нормальное у всех состояние. Даже чрезмерно боевое, как мы вчера все видели, - в задумчивости проговорил Игорь, недовольно посматривая на Семенюка-младшего.

Мужчины переглянулись и понятливо захохотали. И вроде бы все улеглось. И я вздохнула с облегчением. Но… не оценила то ли степень подпития Паши, то ли его желания напакостить Федору – и что тот ему сделал то?!

- Угомонись, Павел, - донеслось до меня. И все это слышали тоже.

Взбешенный молодой человек кинулся к Федору и рванул на нем рубашку.

От него никто не ожидал подобной прыти. Ахнуть не успели, как он потряс руками.

- Вот! Видите! Это же инвалид! Калека! Да он вообще загнется скоро! Как можно ему наши деньги доверять.

Федор был в корсете. Медицинском. И каждому стало понятно, что с его здоровьем что-то не так.

- Поэтому и сопровождает его врач, - кивок в мою сторону.

Взгляды вперились в меня. А я… уставилась в пол. Мне было жутко смотреть на Федора, что от бешенство сидел, словно язык проглотив.

- Да откуда ты это узнал, - выдохнул Семенюк-старший.

- Да-да… - закивали остальные.

- Откуда информация? – задумчиво спросил Игорь.

- От моей девочки-умницы, разумеется.

Паша подошел и попытался положить мне руку на плечо. Я ее сбросила немедленно.

- Все как есть докладывала. И про позвоночник босса. И про его тяжелое пред-парализованное состояние. Все в телефончике писала!

Федор отмер. Бешеными глазами вперился в Пашку. Да так, что тот отошел от меня и сел на место, пробормотав:

- А что? Правда же. Вася сообщила. По телефону.

- Я ничего не писала, - кажется у меня стучали не только зубы, но и отбивал дробь весь подбородок.

- Зачем ты обманываешь?! – возмутился Паша. – Вот в моем телефоне переписка с тобой. Могу показать, но все зачитывать не буду, у меня невеста есть, прошу понять.

Когда-то, совсем маленькой я потерялась в магазине. Помню склонившиеся надо мной лица, пугающие и чужие, шепоток вокруг и ощущение полного, ужасающего одиночества. Сейчас было похожее чувство, словно я вернулась в тот самый момент.

- Я не писала ему писем, правда, - повторила я, поворачиваясь к Федору.

- Шурик, уведите этого клоуна, - вдруг рявкнул босс. – Никому не позволю клеветать на меня, а тем более – на мою девушку.

«Мою девушку». Я резко вдохнула воздух, обнаружив, что все это время практически не дышала.

Семенюк-старший выпрямился, смерив взглядом приближающегося к Паше плечистого Шурика и обвинительно бросил:

- Нам в целом все равно какие у тебя, Федор, отношения с бывшей любовницей моего сына. Можно было и не сообщать интимные подробности. Нам интересно другое – Василиса Петровна, при всей своей личной неудачливости, опытный талантливый врач. И если она вынуждена сопровождать тебя даже на переговорах…