Васёк Трубачев и его товарищи

Русаков. Из-за нас.

Мазин. То-то. Что ж, я молчать буду?

Русаков. Все равно не поможешь этим, только себя подведешь.

Мазин. Что?.. Ты, Петька, трус! Ты только за себя боишься, товарища тебе не жалко. Трубачева в газете протащили, его фамилию теперь вся школа читать будет, а ты… Эх, жизнь! И чего я только дружу с тобой!

Русаков. Я не трус, Мазин… Я только одного боюсь: я обещал, и мама за меня перед отцом поручилась… И если она узнает, что я опять что-то сделал, она не будет больше со мной, она уйдет.

Мазин. Птичья голова у тебя, Петька! И вообще ты только о себе думаешь… Не уйдет! А уйдет, так уйдет!

Русаков. А ты хочешь, чтобы твоя мать ушла от тебя, Мазин?

Мазин. При чем тут это?

Русаков. А при том, что ты ничего не понимаешь в моей жизни, а я… один… И ты лучше ничего не говори, если так…

Мазин. Как так?

Русаков молчит.

Ну ладно, я пошутил... Сейчас придумаю что-нибудь.

Русаков. Не надо… Это не такое, чтоб придумывать. Этого ты не можешь… и не надо…

Мазин.

«Не можешь»! Я все могу.

Русаков. Нет… не надо… я сам. (Уходит за занавес слева.)

Мазин (смотрит ему вслед). Эх, жизнь… (Стоит в нерешительности у дома Трубачева.)

Пауза. Справа выходит Трубачев. Он идет медленно.

(Бросается ему навстречу.) Трубачев!

Трубачев отшатывается, хочет войти в дом.

Вот оно что… Трубачев!

Трубачев молчит.

У меня к тебе дело есть… Ты на все это не обращай внимания. Ну поссорился, ну подрался — велика важность!

Трубачев молчит.

Из каждой мухи слона делать, так это и жить нельзя!

Трубачев.

Я и не делаю слона!

Мазин. Я не про тебя, я про Булгакова. Что это он нюни распустил? От одного слова скис…

Трубачев (резко). Он не скис! И нюни не распускал! Это не твое дело! (Хочет пройти.)

Мазин (про себя). Вот что… (Трубачеву.) Постой. Я к тебе как товарищ пришел. Ты об этой заметке не думай. Я тебя выручу, понятно? (Ласково.) Ты брось, не обращай внимания… Иди спать ложись как ни в чем не бывало… Ну, иди. (Обнимает Васька за плечи и тихонько подводит к дому.) Придешь — и ложись. Накройся с головой и не думай. Я тебя выручу… (Дергает звонок.)

Трубачев. Подожди, Мазин! Я ничего не боюсь… я… (Стучит кулаком в дверь.)

Мазин. Ну, бояться еще!.. Мы… им докажем…

Дверь открывается, Трубачев исчезает за дверью.

Мазин некоторое время стоит молча, затем медленно отходит, напевая про себя, потом, заломив на затылок шапку, поет громко: «Человек проходит как хозяин…»

Занавес

Шестая картина

Раннее утро. Четвертый класс «Б». Висит новая стенгазета. Крадучись входит Русаков.

Русаков. Никого еще нет… Хорошо… (На цыпочках подходит к стенгазете.) Ну и бессовестные! Вот бессовестные! Написали бы «один мальчик», а то полную фамилию напечатали… Ну ладно же! Не будет по-вашему… (Оглядывается, вынимает из кармана химический карандаш, плюет на ладонь и старательно замазывает везде фамилию Трубачева.) Раз Трубачев… два Трубачев… три… Где еще? (Отходит) Все! Вот Мазин обрадуется! Ай да Петька!

За дверью слышны голоса. Русаков прячется в конце класса за партами.

Степанова и Зорина (за дверью). Мы сегодня дежурные. (Входят.)

Степанова (с грустью

). Вон газета наша висит…

Зорина. И смотреть на нее не хочется, так обидно делается. Старались, старались, первыми были — и вдруг драка…

Степанова (подходит к газете и всматривается в нее). Лида! Лида Зорина! Кто-то фамилию Трубачева замазал!

Зорина. Как замазал? (Подбегает к подруге.) Ой… и правда… Кто же это?

Степанова. Чернильным карандашом…

Входят Белкин, Медведев, Глушкова. Последним идет Одинцов. Ребята останавливаются у газеты.

Белкин. Ух, фамилия замазана!

Медведев. Это специально замазали!

Белкин. Жирно замазали!

Зорина. Одну фамилию только!

Глушкова. Эх, и попадет за это!

Белкин. Одинцов, видел? Пропала твоя статья!

Медведев. Не нужно было писать ее!