Васька путешественник

Около полуночи меня разбудил нарастающий шум. Палатка хлопала и дрожала под напором ветра. Её стропы издавали протяжный свист. Всё громче и громче слышались скрежет и шипение прибоя. Выходить наружу не хотелось, но нужно было проверить, — надёжно ли укреплена палатка. Едва я вылез под приподнятую полу, как на меня обрушился яростный поток воздуха. Однако это было приятно, — ветер принёс долгожданную прохладу и свежесть далёких морских просторов. Небо внезапно затянулось сплошными облаками — стояла кромешная тьма. Только белая гряда прибоя ясно выделялась во мраке, она полукругом обрисовывала близкий северо-восточный берег островка.

Убедившись, что всё в порядке, я забрался в палатку и стал принуждать себя снова заснуть. Но это не удалось. Шум прибоя слышался всё ближе и ближе, и вдруг как будто кто-то бросил горсть гороха в парусиновую стенку моего убежища. Ещё, ещё! Что это — дождь? Нет, — не похоже.

Пол палатки внезапно просырел. Я высунул голову наружу и сразу же вскочил на ноги.

Широкие, вспененные языки воды плескались у самой палатки!

Случилось то, о чём мы не подумали, когда устраивали свой лагерь почти у самого берега. В Каспийском море не бывает ежедневных приливов и отливов, как в океане, но уровень воды здесь может сильно колебаться в зависимости от ветров. Сейчас пришёл сердитый нордостовый шторм. Он дует вдоль всего Каспия и гонит огромные волны к его южным берегам. От этого в море возникли временные течения, которые нагоняют воду во все южные заливы и заливчики, увеличивая их глубину. Островок Гусиный едва лишь возвышается над уровнем моря, и достаточно, чтобы этот уровень повысился на каких-нибудь полметра, как вода уже начала заливать крошечный плоский клочок суши.

Что же мне теперь делать?! Нужно немедленно перетаскивать всё имущество на середину острова. Там растут злаки, там находится и колония полёвок, — стало быть, весь островок не заливается водой даже при сильных штормах. Иначе бы на нём не было ни злаков, ни грызунов, да и чайки здесь не гнездились бы. Итак, за работу.

К счастью, вещей у меня немного и среди них нет ничего такого, что я не осилил бы унести один. Однако ветер едва не валит с ног, а главное — очень темно! Перетаскивая имущество, я постоянно сбивался с направления и на обратном пути с трудом находил палатку. Спасённые вещи я складывал как попало, в разных местах, — лишь бы до них не достала вода. Васька неотступно бегал за мной по пятам и мяукал диким, испуганным голосом. У палатки его каждый раз останавливала вода, шипящая под напором ветра. Она всё больше и больше затопляла низменный берег. Когда пришла очередь снимать палатку, то возле неё уже была глубина по колени.

Несмотря ни на что, я собрал все скрывшиеся под водой колышки, к которым крепятся палаточные стропы, чтобы сразу же установить её на новом месте. Сделать это было чрезвычайно трудно, — ветер спутывал верёвки и рвал из рук мокрое полотно; того и гляди, — унесёт его в море. Наконец я кое-как справился и поставил палатку. Поставил криво-косо, но как будто надёжно. Тут-то я и вспомнил об одной вещи, забытой в суматохе на берегу, — о бочонке с пресной водой. Как же я теперь его найду?!

Около часа я бродил по воде в том месте, где, по моим предположениям, находилась яма с бочонком, но… поиски были безнадёжными. Я помнил, что бочонок на три четверти пуст; его, несомненно, подняло из ямы водой и унесло в море. Наверное, он давно уж плывёт далеко от острова, раскачиваясь и прыгая на волнах. Какая непростительная оплошность! Но… делать нечего.

Остаток ночи мы с Васькой провели в палатке — оба мокрые, озябшие. Шторм продолжал реветь и гудеть, нагоняя тоску и тревогу.

Пришло, наконец, и утро, такое же бурное, неприветливое. Наш островок больше чем наполовину скрылся под водой; теперь он ещё сильнее напоминал круглую лепёшку, окружённую беснующейся, вспененной водой. Клочья пены подхватывал ветер и перебрасывал их через весь островок. Море у берегов было бурожёлтого цвета от взбаламученного волнами ила и песка.

Я решил собрать свои мышеловки. Они почти все оказались сбитыми ветром и пустыми. Попалось только три полёвки: От нечего делать, я взял котелок, в котором мы варили суп, и принялся таскать морскую воду к норкам грызунов. Норки здесь были неглубокими, и оказалось достаточным влить в каждую по три-четыре котелка воды, как тотчас же вылезала наверх мокрая полёвка, а то и сразу по нескольку штук. Васька, хоть и был напуган ночными приключениями, но при виде грызунов повеселел и принялся их ловить. Первых двух он съел, а остальных только прижимал лапами и душил. При помощи кота и котелка с водой я довольно быстро наловил более двадцати полёвок. Это как раз то, что мне и нужно.