Вата, или Не все так однозначно

Афиши для катка получились великолепные. Маша нашла очень элегантное решение в стиле «ретро»: красивая девочка с ярко выраженными половыми признаками скользила по искрящемуся льду и почти падала. Но мы понимали, что ей ничего не грозит, ибо красавец в шапке-ушанке готов был ее подхватить и заключить в свои крепкие объятия. Тут же у киоска с надписью «Прокат коньков» готовились выйти на лед веселые детишки. «Легендарный каток вернулся! Каток на Патриарших. Самое скользкое место в городе». Напечатав серьезный тираж и раздав орде подручных мальчишек по стопке афиш и ведра с клеем, мы с Машей и нашим партнером из типографии решили отметить успех пивом у метро. Нам было очень хорошо, несмотря на холод. Веселый смех, шутки, анекдоты, лица друзей, улыбающееся лицо бандита Санька… Стоп! Лицо Санька. Тот сидел на пассажирском сиденье «шестисотого» «мерина» и улыбался мне, опустив стекло, детской, открытой и непосредственной улыбкой. Я сделал вид, что не замечаю его, и, присосавшись губами к бутылке «Жигулевского», начал глазами искать пути к отступлению.

Чем-то похожим на спасение казался вход в метро. Я недолго прикидывал расстояние до заветных дверей, одновременно нащупывая монету в кармане; как только она оказалась твердо зажата между пальцами, я, обескуражив своих собутыльников, растворился в толпе. Пролетел турникеты, затем бегом вниз по эскалатору, вагон, «Осторожно – двери закрываются. Следующая станция…».

Всю дорогу домой я думал. Как они меня нашли? Что делать? Звонить в милицию? А что милиция? Они же предупреждали, теперь разбирайся сам! Что же делать?

– Сухари сушить!

Оказывается, я настолько увлекся своей паникой, что последнюю фразу выкрикнул вслух. А ответ получил от огромного бритоголового лба в малиновом пиджаке. Тот стоял у моего подъезда и старался изобразить некое подобие улыбки.

– Александр Сергеевич хочет с тобой поговорить, – сообщил «лоб» и гостеприимно распахнул дверь «Ауди». Я почему-то сразу догадался, что к беседе меня приглашает не Пушкин и, как в темный омут, нырнул в черную иномарку.

Александр Сергеевич улыбался мне сквозь сигаретный дым, окутавший биллиардную, в которую меня доставили его подручные. Прохаживаясь вдоль великолепного некогда стола, ныне пребывавшего в упадке, и покачивая кием, выбирал следующий шар:

– Андрюха! Шары катать умеешь?

– В эротическом плане? – решил зачем-то пошутить я.

– В эротическом! – Санек залился смехом. – Молодца! Смешно! В этом плане, конечно, тоже устроить можно без проблем! Кинь ему палку! – последнее было адресовано одному из подручных. Несмотря на двойственность приказа, тот, слава богу, понял правильно и швырнул мне кий.

Я примерился к этой оглобле: она была кривой, набойка почти стерта, а нанося удар, легко можно было посадить занозу.

– Давай, Андрюха, не стесняйся.

Я стесняться не стал и выиграл у Александра Сергеевича четыре партии. Это произвело на Санька удручающее впечатление. Видимо, обычно соперниками выступали его подручные, которые соблюдали правила приличия и в «тяжелой, неравной борьбе» уступали боссу.

После бильярда и бутылки водки последовали партия в шахматы и бутылка коньяка: «Щас я тя, Андрюха, уделаю». Поставив бритому наголо сопернику мат, несмотря на двоящиеся в глазах фигуры, я мысленно поморщился – почему я, идиот такой, не умею проигрывать. Однако небеса не разверзлись и земля под ногами меня, пусть и шатающегося от водяры, все-таки выдержала. В дальнейшем мне не раз приходилось встречать сильных мира сего, которые соскучились по конкуренции и проигрышам. Уставшие от бесконечной лести и поцелуев в зад, люди благодарно принимали общение на равных.

– Андрюха, ты мне сразу понравился, – Александр Сергеевич опрокинул бутылку и с медицинской точностью отмерил мне полный с горочкой стакан, – и в милиции молодцом был, не дрогнул. Ты меня не выдал, и я тебя не сдам. Если что, знай – Санек твой лучший друг! Вздрогнули!

Я «вздрогнул» и облевал шахматную доску, Санька и ковер.

Санек улыбнулся:

– Андрюха, тебе хватит! И ваще, с этой гадостью надо завязывать! Завтра бросаем!

Я тупо кивнул головой и вскинул руку с часами – мне еще нужно было кажется что-то важное то ли сделать, то ли написать, то ли позвонить…

– А сейчас, Андрюха, мы поедем к проституткам!

Это последняя фраза, которую я запомнил.

Внук поможет