Ватага. Император: Император. Освободитель. Сюзерен. Мятеж

– Я бы так и сделал, и с радостью, – молодой человек почтительно поклонился. – Да вот только обещал лично встретиться с отцом аббатом, можно сказать – обет дал. Да ненадолго – лишь только приложиться к длани – и все.

– Ладно, – сдался клирик. – После вечерни отец Бенедикт, может быть, заглянет в трапезную, благословить скромный ужин. Там его и ждите.

– Спасибо, святой отец, храни вас Господь!

Располагавшаяся во дворе, слева от церкви, приземистая, вытянутая в ширину, трапезная предназначалась, как понял князь, только лишь для паломников, как, собственно, и церковь – у монахов для служб имелась своя, монастырская, ведь мирским людям вход в обитель бы строго-настрого запрещен, исключение делалось лишь для прохода к Моренетте – это уж само собой!

Помня свой сон, Вожников сейчас почти физически ощущал, как с Черной Мадонной творится что-то неладное, что, скорее всего, он, увы, опоздал, и Моренетту уже выкрали! Тем не менее с аббатом нужно было встретиться как можно быстрее, пробиться к нему любой ценой.

– Что же вы не идете к столу, сеньор? – проходя мимо, оглянулся на Егора доблестный капитан из Террасы. – Там все наши уже, окромя Аманды… та сказала, что не хочет есть, все молится, ну, правильно – так ей сейчас и положено. Ой, Господи Иисусе, и мы ведь ее покрываем – значит, тоже грешим…

– Не так уж и сильно, дядюшка! – внимательно рассматривая входящих, улыбнулся Егор. – Что же, женщинам не полагается подходить к Мадонне?

– Да нет… Но все же, как ни крути – обман!

– Вот потому-то девчонка и молится. Пускай! Ага! Вы идите к столу, дядюшка Гильермо, а я сейчас…

Завидев коренастого человека с волевым, но казавшимся добрым, лицом, князь сразу узнал настоятеля – по его уверенной походке, по окружению, по большому золотому кресту поверх рясы.

Завидев аббата, паломники встали, и тот, быстро благословив всех, направился к выходу – судя по всему, и в самом деле был сильно занят.

– Святой отец, – Вожников поймал настоятеля уже на выходе. – Я хочу поговорить с вами о Черной Мадонне.

– Что? – аббат едва не споткнулся, резко повернув голову. – Кто вы?

– Ваш друг. И защитник всех христиан! – напыщенно представился князь на латыни. – Так где мы можем поговорить? Имейте в виду – дело до чрезвычайности важное, – Егор резко понизил голос. – Я знаю, что Мадонну собираются похитить, если уже не…

– Идемте! – аббат дернул шеей. – Знаю одно удобное место. Здесь, недалеко.

Сделав пару шагов, отец Бенедикт обернулся к сопровождавшим его монахам:

– Ступайте по своим делам, братья. А я перед сном пройдусь.

Перекрестив всех, настоятель и следующий за ним Егор быстрыми шагами пересекли двор и, выйдя в узкую калитку, оказались на широкой тропинке, серпантином поднимающейся в горы. По краям тропинки росли кусты малины, ежевики и дрока, кое-где виднелись статуи и кресты.

– Вот сюда, – обернувшись, отец Бенедикт указал рукой на нырнувшую влево аллейку, приведшую путников на небольшую площадку со скамейкою и каменным парапетом, ограждавшим отвесный обрыв в каменистую пропасть. По краям шумели акации, а где-то далеко внизу слышно было, как журчал ручей.

– Говорите, сын мой, – усевшись на скамью, аббат сделал приглашающий жест. – Здесь нам никто не помешает.

– Да-а… – развел руками князь. – Чувствую я – дела плохи!

– Вы даже не представляете, как!

– Напротив, очень хорошо представляю! Надеюсь, вы не заявили о краже Мадонны на всю округу?

– Что-о?!

– Тихо, тихо, святой отец! – успокоил Егор. – Поверьте, я явился помочь! А помощь вам сейчас так нужна, не правда ли?

Почему отец Бенедикт ему поверил – Вожникову было понятно: совершенное кем-то злодейство оказалось столь неслыханным и дерзким, что бедолага аббат сейчас цеплялся за любую соломинку, почти беспрестанно молился, и появление неожиданного помощника воспринял как знак свыше.

– Вы знаете, сын мой, у нас даже послушник убит – но мы и об этом никому не сказали, сказали, что мол, отослали его с поручением к отцам инквизиторам в Манресу… Ох, прости, Господи! Все для того, чтобы сохранить тайну.

– Вы все правильно сделали, святой отец! – покивал Вожников. – Очень правильно. Сколько еще можно потянуть с ремонтом?

– Дня три, – аббат болезненно скривился. – Послушника убитого ведь отпевать да хоронить. Так что – до субботы. И если мы ее к этому времени не найдем… Не хочу даже думать! Но я уже послал верных людей по ближайшим деревням, в Манресу…

Егор вскинул брови:

– Знаете, кого искать? Имеются подозреваемые?

– Да нет, – признался отец Бенедикт. – Нету.

– Дверь в притвор запиралась?

– Обычно нет, но… по ночам там всегда находился послушник, сторож.

– И засов он обычно не задвигал.

– Ну, конечно же нет – к чему? Чтоб украсть Пресвятую Деву… Ее ведь даже в Манресу не смогли увезти!

Задумчиво покусав губу, молодой человек поежился от внезапно налетевшего ветра и поинтересовался монастырскими воротами.

– О, эти всегда на ночь заперты, – заверил аббат. – Уж будьте покойны!

– А та маленькая дверца, калиточка, через которую мы прошли.

– На ночь там вешают замок, – отец Бенедикт усмехнулся. – А ключ у меня – вот он.