Ватерлоо. Битва ошибок

Веллингтон, сразу после того как французы начали отступать, выехал вперед. Офицеры штаба пытались отговорить его, убеждая, что его жизнь слишком ценна. «Ничего, – ответил герцог, – битва выиграна, и моя жизнь теперь не имеет ровно никакого значения».

…Они знали, что герцог не любил восторженных криков, но сдержаться не могли. Длинноносый всё сделал как надо! Он не трепал их за уши, не знал никого по имени, но он был с ними весь этот страшный день. Он был такой, как всегда. Холодный, спокойный. Он просил их стоять до последнего – они простояли. Hold the line! Что теперь?

Веллингтон снял шляпу и отсалютовал ей своим войскам: «Не надо приветствий, ребята! Вперед – и закончите дело!» Тут же прилетело шальное французское ядро. Находившийся рядом с герцогом Аксбридж побледнел и воскликнул: «Бог мой, сэр! Я, кажется. потерял ногу…» Веллингтон повернулся к своему командиру кавалерии и без всяких эмоций заметил: «Господи, и действительно». Очень по-английски!

Аксбриджа отвезут в тыл, хирурги отрежут ему ногу. Знаете, что потом сделает этот сноб? Он велит сохранить отрезанную ногу и похоронит ее!

…Солдаты Веллингтона перешли в контрнаступление, но, признаем, сил у них почти не было. Мерсер видел, как мимо него выдвинулась вперед цепь пехоты. «Они шли медленно, прижав ружья к груди, по колено в густой грязи, произнося при этом нечто вроде слабого „ура!“. Они прокладывали себе дорогу, перешагивая через многочисленные тела… Они задыхались от усталости, но шли, почти не образуя собой линии».

…У Планшенуа началась настоящая резня. Пруссаки не щадили никого, у гвардейцев не было даже шанса сдаться в плен. Блюхер своих солдат не сдерживал…

…Они встретились около девяти вечера у Ля-Бель-Альянс, Старик Вперед и Железный герцог. На многих картинах почему-то изображено, что командующие пожали друг другу руки, не слезая с лошадей. Это неправда. Они, конечно, спешились. Обнялись, а эмоциональный Блюхер даже расцеловал Веллингтона. «Мой дорогой друг!» – сказал старый фельдмаршал на немецком. И добавил на языке только что поверженного противника: Quelle affaire! – Какое событие! Позже Веллингтон пошутит: «Это, наверное, были единственные слова, которые он знал на французском».

Командующие договорились, что преследовать врага будут пруссаки. Что в принципе правильно, хотя есть немало тех, кто критикует Веллингтона за такое решение. Пруссаки, конечно, тоже устали, но именно в этот день не понесли таких же серьезных потерь, и у них оставалось много кавалерии.

А что же происходило с Наполеоном? Он пытался остановить отступление, но подобное было не под силу даже ему. Одно из гвардейских каре вывело императора с поля боя, как только опасность миновала, Наполеон ринулся к Женаппу, чтобы там собрать войска и перегруппировать их. Всё тщетно. «Армия Севера» перестала существовать…

Последняя легенда Ватерлоо – про последнее каре гвардии. Самая эффектная и драматическая сцена в фильме Бондарчука. Англичане предлагают гвардейцам сдаться, слышат в ответ от генерала Камбронна «Гвардия умирает, но не сдается», «старых ворчунов» расстреливают картечью из пушек. Из всего вышеперечисленного правда только то, что сдаваться гвардейцам предлагали.

Гвардия и сдавалась, и умирала. И никогда англичане не позволили бы себе расстреливать солдат из пушек в упор. При Ватерлоо, разумеется.

Начнем с того, что никакого последнего каре просто не было. Было – сразу несколько каре, в разных местах. Стояли они прекрасно, выдерживая все наскоки английской кавалерии. И бо́льшая часть этих каре сумела продержаться до темноты и уйти, причем в боевом порядке. Атак на уничтожение против них никто не предпринимал, просто не было смысла. Их обстреливали, они отвечали огнем, но никаких сверхусилий со стороны союзников мы не видим.

Примерно так же обстояли дела и с каре Камбронна. Полковник Хэлкетт действительно предложил ему сдаться. Что именно сказал в ответ Камбронн, даже он сам не очень хорошо помнил. Но вот что произошло дальше. Камбронн и еще два его офицера перемещались на лошадях внутри каре и подбадривали солдат. Ганноверские стрелки открыли по ним огонь. Убили лошадь Камбронна и ранили генерала.

Хэлкетт снова предложил французам сдаться, и раненый Камбронн сдался. Его отправили в тыл, причем собралась целая толпа союзных офицеров, горевших желанием посмотреть на столь важного пленника. Лицо его было залито кровью, да и кто мог знать, как выглядит один из прославленных военачальников императора? Офицер, который сопровождал пленника, спросил его имя. Тихо, но внятно, пленник ответил: Je suis le generale Cambronne. – «Я – генерал Камбронн».

То, что Камбронн якобы присутствовал в качестве гостя на ужине англичан в честь победы, тоже легенда. Но хватит легенд, сколько их, в конце концов, родилось на поле Ватерлоо. Есть страшная правда.