Вавилон

Благовоспитанный наместник из Куты расхохотался от души, а ниппурский наместник злорадно хмыкнул.

– А у меня припасена трава, исцеляющая людей от глупости. Не пожелаешь ли приобрести, светлейший? – запальчиво парировал наместник Киша и величественно прошествовал к выходу.

Когда в зале остались одни военные, Аскудам наклонился к Исма-Элю, предводителю лучников, шепнув ему:

– Похоже, князь Урука по праву занимает свое место, да хранит его Иштар из Арбелы.

– Видимо, так, да пошлет ему силы Ниниб.

Набусардар и Наби-Иллабрат негромко переговаривались между собой. По лицам военачальников нетрудно было догадаться, что они думают об ушедших.

Затем начались переговоры о защите Вавилона.

Совет длился долго, высказывались разные суждения, однако все сходились на одном: Город городов становится неприступнее день ото дня. Войска и оружия прибывает, как воды во время прилива. Оружейные мастерские завалили склады луками, копьями, дротиками, мечами, кинжалами; сотнями изготовлялись пращи, стрелы, катапульты, подвижные башни, боевые колесницы, лестницы, крюки, секиры, доспехи. Склады переполнены горючими веществами, которыми предстояло уничтожать осадные орудия неприятеля. Пирамидами высятся стрелы, обмотанные куделью, – во время сражения их зажигают, предварительно обмакнув в смолу, и запускают во вражеский стан. Множество сосудов с трудно погашаемыми составами стоят подле ящиков, наполненных глиняными ядрами, – во время приступа их раскаляют на огне и посылают во вражеское войско.

Был запасен и провиант – припасов хватило бы на несколько лет: в амбарах лежало зерно, в сушилках – мясо, в ларях – мука, в надежных хранилищах – соль, коренья, финики, фиги, масло и вино. Кроме того, меж стенами, опоясывающими город двойным кольцом, оставалось столько пахотной земли, что урожай с нее мог бы прокормить жителей в течение целого года.

Городу городов нечего бояться. Силой его не взять, измором не одолеть…

Вера в это была неколебима.

Разногласия вызвал лишь вопрос о том, где надлежит дать сражение Киру – у стен города или на подступах к нему.

– Разумеется, на подступах, – убеждал Наби-Иллабрат, – так мы отдалим штурм городских укреплений, которые как можно дольше должны оставаться нетронутыми.

– Нет, милый Наби-Иллабрат, – возражал Набусардар, – нам выгоднее встретить неприятеля у самых стен. Стоит ли подвергать войска опасности на голой равнине, если можно укрыться за стенами? К тому же, чтобы выиграть сражение в открытом поле, нужна хорошая конница, а наша, как ты сам знаешь, оставляет желать лучшего. Пожалуй, она попросту слаба в сравнении с отменной персидской конницей, которая теперь еще более усилилась за счет мидийских и лидийских всадников.

– Если ты придаешь такое значение коннице и опасаешься персидской кавалерии, то, пожалуй, светлейший, твое решение правильно.

– Безусловно правильно, – с уверенностью подтвердил Набусардар, – вряд ли можно рассчитывать, что Кир отважится взять Вавилон неожиданным приступом. Ему придется удовольствоваться длительной осадой, для того мы и опоясали город преградами, чтобы как можно дольше сдерживать неприятеля.

– По здравом размышлении, непобедимый мой повелитель, я вынужден признать основательность твоих доводов. Право, глубокие рвы, наполненные водой, утыканные острыми кольями волчьи ямы послужат отличной ловушкой для солдат Кира. Не понеся урона, мы будем посмеиваться да глядеть с валов, как тонут враги во рвах, словно крысы, как кони их вспарывают себе животы на острых кольях.

Слова Наби-Иллабрата вызвали оживление и улыбки.

– Да, решение дать бой у городских стен пришло как-то сразу, – снова заговорил Набусардар, – гораздо больше меня заботит север, нужно не мешкая послать туда подкрепление.

– Отчего, Непобедимый? – откликнулся военачальник Унну-Мун. – По-моему, ты напрасно так тревожишься о севере.

– И я так думаю, – подхватил Аокудам.

– Вы забываете, – горько усмехнулся Набусардар, – что Мидийская стена, по сути дела, в руках Эсагилы, которая, пережив разгром, теперь ничем не погнушается. Во главе ее солдат стоит Сан-Урри, а он пойдет на все.

– Да, войско к Мидийской стене нужно отправить немедля. Я не хочу кого-либо упрекнуть за то, что дело еще не сделано, но отрядам следовало бы уже находиться в пути, – заявил один из военачальников.

Набусардар нахмурился. Какая дерзость в присутствии верховного военачальника его величества царя Валтасара! Набусардар недовольно взглянул на смельчака.

Но тот не дрогнул под его пристальным взором, стоял прямо и бесстрашно глядел в глаза верховному военачальнику. Его мужественное лицо, дышавшее спокойной решимостью, отражалось в зрачках Набусардара.

– Исма-Эль, предводитель лучников? – спросил Набусардар.

– Ты не ошибся, я Исма-Эль, предводитель лучников, назначенный тобою, Непобедимый, и готовый служить тебе верой и правдой до последнего вздоха.