Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна

– Вообще, – сказал Эпплби, – я долго себя уламывал. Хотя загорелся сразу, когда в первый раз сюда попал. Да что там, еще с тех пор, как увидел в кино. Правда, откровенная экзотика на работе не пройдет. Но тут я подумал: может, что-то попроще? Чего под одеждой не заметно? Пришли.

Он распахнул в дверь под вывеской «Пластиплазм Плюс» («Приложения, дополнения и примечания к прекрасному телу»).

– Знаете, всегда хотел спросить у специалиста: если хочется чего-то такого – это отклонение?

– Ни в коем случае.

Девушка с голубыми глазами, губами, волосами и крыльями сказала:

– Можете сразу пройти. Или сперва каталог посмотрите?

– Да нет, я определился, – заверил ее таможенник. – Сюда?

– На самом деле, – продолжил Т’мварба, – человеку психологически важно чувствовать, что он хозяин своего тела. Что он может его изменять, лепить. Ведь если полгода посидеть на диете или как следует накачать мускулы, ощущаешь удовлетворение. Тот же эффект дает новый нос, подбородок или чешуя с перьями.

Они вошли в помещение с белыми операционными столами.

– Чего бы вы хотели? – с улыбкой спросил хирург-полинезиец в голубом халате. – Прилягте, пожалуйста.

– Я только за компанию, – сказал Т’мварба.

– Мне, пожалуйста, номер пять тысяч четыреста шестьдесят три по каталогу. Вот сюда, – ответил Эпплби и хлопнул себя по правому плечу.

– Отличный вариант. Мне самому нравится. Секундочку.

Врач открыл крышку тумбы рядом со столом. Заблестели инструменты. Потом прошел к дальней стене, где в холодильной камере за покрытыми изморозью стеклянными дверями смутно угадывались причудливые фигуры из пластиплазмы. Вернулся, неся на подносе массу загадочных фрагментов, из которых опознать можно было только переднюю часть миниатюрного дракона с глазами-рубинами, яркой чешуей и мерцающими опаловыми крыльями. Фрагмент был менее двух дюймов в длину.

– Когда подсоединим к нервной системе, можно будет приказывать ему свистеть, шипеть, рычать, хлопать крыльями, плевать искрами. Правда, надо несколько дней подождать, пока впишется в телесный ландшафт. Если поначалу будет только рыгать и кривить пасть, ничего страшного. Снимите, пожалуйста, рубашку.

Таможенник расстегнул воротник.

– Так, отключаем чувствительность руки… порядок. Не больно? Это? Местное средство для закупорки вен и артерий. Чтобы все у нас было чисто. А теперь разрежем по… если неприятно, не смотрите. Вот с другом вашим пообщайтесь, через пару минут закончим. Оп-па! В животе, наверное, защекотало? Ничего. Еще разок. Отлично. Вот ваш плечевой сустав. Ага! Правда странно, рука просто так болтается? Теперь вставляем прозрачную пластиплазменную клетку. Моторика точно такая же, как у сустава, но мышцы мешать не будут. Видите – даже есть бороздки под артерии. Подбородок сюда, пожалуйста. Если хотите смотреть, то в зеркало. Отлично. Теперь прижмем по краям. Эту виваленту пару дней не снимайте, пока все не срастется. В принципе, если избегать резких нагрузок, шов разойтись не должен, но на всякий случай. Осталось подсоединить этого красавчика к нерву. Будет больно…

– Мммммм! – Таможенник даже привстал.

– Тише, тише! Все в порядке. Вот тут защелка – посмотрите в зеркало – открывать клетку. Вы его потом научитесь выпускать, чтобы он делал всякие штуки, но на это уйдет время. Так что немного терпения. Так, включаю чувствительность.

Хирург отсоединил электроды, и Эпплби присвистнул.

– Покалывает? Через час примерно пройдет. Если вдруг покраснеет или начнется воспаление, сразу приходите. Вообще, у нас тут все стерильно, но раз в пять-шесть лет кто-нибудь все же подцепляет инфекцию. Рубашку можете надеть.

На улице таможенник подвигал плечом:

– Говорят, рука будет работать точно так же, как раньше. – Он поморщился. – Что-то в пальцах ощущение странное. Может, он нерв защемил?

– Вряд ли, – ответил Т’мварба, – а вот вы сейчас защемите, если будете так крутить. И вивалента сползет. Пойдемте лучше поедим.

Эпплби потрогал плечо:

– Так странно. Там дырка в три дюйма, а рука работает.

– Стало быть, – сказал Т’мварба, отпивая из кружки, – это Ридра привела вас сюда впервые.

– Да. На самом деле мы встречались только раз, вот тогда. Она улетала по государственному делу и набирала экипаж, а меня взяла с собой, чтобы я просто проверял индексы. Но в тот вечер во мне что-то перевернулось.

– Что же?

– Я познакомился со странными, дикими людьми, каких я в жизни не видел. Они по-другому думали, вели себя, даже по-другому занимались любовью. И благодаря им я тогда и смеялся, и злился, и радовался, и грустил, и блаженствовал, и даже чуточку влюбился. – Он посмотрел на сферу под потолком. – И они уже не казались мне такими странными и дикими.

– То есть с коммуникацией в тот вечер трудностей не было?

– Нет. Я понимаю, с моей стороны нахально называть ее просто Ридра. Но у меня такое чувство, будто она… мой друг. Я одинокий человек в городе одиноких людей. И когда находишь место, где… нет трудностей с коммуникацией, хочется вернуться и проверить, не получится ли снова.

– И как?

Данил Д. Эпплби перевел взгляд с потолка и начал расстегивать рубашку.