Вавилон-17. Пересечение Эйнштейна

– Что раздражает в аристократии, – ухмыльнулся Т’мварба, – по любому поводу ударяются в местный колорит. Но вообще нас мало осталось, и большинству хватает такта свои титулы не выпячивать.

– Про покойного барона, – уточнил Капрал.

– О его гибели я читал. Ридра там была?

– Мы все там были. Заварушка ’олучилась та еще.

– Что именно произошло?

Коготь тряхнул головой:

– В общем, ка’итан Вон от’равилась раньше остальных…

Когда он закончил рассказ, по мере которого остальные вставляли подробности, Т’мварба откинулся на спинку стула:

– А в газетах писали по-другому. Оно и понятно. А что такое этот «ТВ-пятьдесят пять»?

Коготь пожал плечами.

В ухе доктора раздался щелчок: включился аппарат для связи с бестелесными.

– Это человек, которого с рождения столько раз обрабатывали, что он перестал быть человеком, – сказал Глаз. – Я был с капитаном, когда барон его ей показывал.

Т’мварба кивнул:

– Еще чем-нибудь поделитесь?

Капрал, который все это время пытался устроиться поудобнее на стуле с жесткой спинкой, навалился животом на край стола:

– Зачем?

Все быстро притихли.

Толстяк окинул взглядом товарищей:

– Зачем мы ему все это рассказываем? Он пойдет и все передаст космолетчикам.

– Конечно, – сказал Т’мварба. – Вдруг что-то из этого подскажет, чем помочь Ридре.

Рон опустил свой стакан газировки со льдом:

– Знаете, доктор, космолетчики обошлись с нами не очень-то приветливо.

– Да уж, по роскошным ресторанам не водили, – сказал Калли, засовывая угол салфетки за цирконовое ожерелье, которое он нацепил по торжественному случаю.

Официант поставил на стол глубокую миску картошки фри, потом принес блюдо с гамбургерами.

Моллья взяла высокую красную бутылку и начала ее в недоумении рассматривать.

– Кетчуп, – подсказал Т’мварба.

– А-а-а-а! – выдохнула Моллья и вернула бутылку на камчатую скатерть.

– Сюда бы Дьявало, – проговорил Капрал и перестал буровить глазами Т’мварбу. – Он, конечно, с белковым автоматом и карбосинтезатором на «ты» и всегда придумает, чем ораве космических бродяг набить брюхо: изобразит какого-нибудь фаршированного фазана или филе луциана под крейонезом, но такие деликатесы… – Он вдумчиво намазал булку горчицей. – Дай ему фунт настоящего фарша, и он от страха пулей вылетит с камбуза.

– Что с ка’итаном? – сказал Коготь. – Все как-то боятся с’росить.

– Не знаю. Но если вы мне расскажете все, что припомните, может, удастся ей помочь.

– Еще ’ро одну вещь все молчат, – продолжил Коготь. – Один из нас не хочет, чтобы вы ей ’омогали. Но мы не знаем кто.

Снова все замолчали.

– На корабле был ш’ион. Мы все об этом знали. Два раза он ’ытался уничтожить корабль. Мне кажется, то, что случилось с Ридрой и Мясником, его рук дело.

– Мы все так думаем, – подтвердил Капрал.

– И космолетчикам вы этого не сообщили?

Коготь кивнул.

– Расскажи ему про сломанные платы и ложную команду на взлет, когда мы оказались на «Джебеле», – сказал Рон.

Коготь объяснил.

– Если бы не Мясник, – снова включился аппарат для бестелесной связи, – мы бы выскочили в нормальное пространство прямо в новой звезде Лебедя. Это Мясник убедил Тарика подцепить «Рембо» и взять нас на борт.

– Значит, – доктор Т’мварба обвел взглядом присутствующих, – один из вас шпион.

– Может, кто-то из ребят, – сказал Капрал. – Необязательно кто-то из нас.

– Даже если из вас, – сказал Т’мварба, – обращаюсь тогда к остальным. У генерала Форестера ничего от вас добиться не вышло. А Ридре нужна помощь. Все просто.

Коготь первым прервал затянувшееся молчание:

– Захватчики уничтожили мой корабль. Я ’отерял целый взвод, более ’оловины офицеров. Да, я хорошо боролся, и пилот из меня не’лохой, но любой другой ка’итан обошел бы меня за милю. Когда так нарвешься на захватчиков, транс’ортники думают: с тобой лучше не связываться, чего доброго, ’ритянешь беду. Ридра Вон не из нашего мира, у нее свои ’ринципы, и она сказала: «Мне нравится, как ты работаешь, я тебя беру». Я ей благодарен.

– Она столько всего знает, – сказал Калли. – У меня такого безумного рейса еще не было. Один мир, другой, третий. Вот, точно: она как будто прошивает миры насквозь и тебя берет за компанию. Кто бы еще меня позвал на прием к барону – с ужином и шпионажем? На другой день – ужинаю с пиратами. А теперь вот здесь сижу. Конечно, я помогу.

– Кто о чем, а Калли про еду, – перебил Рон. – На самом деле она заставляет тебя думать. Благодаря ей я задумался о Моллье и Калли. Вы ведь знаете, что она была в триплете с Мюэлсом Эрлиндиелом, который «Звезду Империи» написал? Наверняка знаете, раз вы ее врач. В общем, с ней начинаешь думать, что люди, которые живут в других мирах – вот как Калли сказал, – где пишут книги и делают оружие, что, может, они и в самом деле существуют. А если веришь в них, то и в себя немножко легче поверить. И когда человеку, который такое для тебя сделал, нужна помощь, берешь и помогаешь.

– Доктор, – сказала Моллья, – я была мертвая. Она сделала меня живой. Что мне для нее сделать?

– Расскажите все, что знаете, – сказал он, наклоняясь вперед и сцепляя пальцы, – о Мяснике.

– О Мяснике? – переспросил Коготь.

Остальные тоже удивились.