Вавилон-Берлин

Рат посмотрел на Цёргибеля. При слове «Сорокин» начальник полиции не проявил никакой реакции. Так что эта история с золотом все же не была так известна в Берлине, как пытался в этом убедить Гереона генерал-майор Зеегерс.

– Главой «Красной крепости» является человек по имени Алексей Кардаков, которого я серьезно подозреваю в убийстве Бориса, – продолжал комиссар. То, что этот русский до Рата снимал ту же комнату, что и он, Цёргибеля не касалось. – Кардаков исчез, как и его сообщница, графиня Светлана Сорокина, семья которой спрятала золото от большевиков.

– Минутку, минутку! – перебил его Карл. – Я не совсем понимаю. Для чего им было нужно убивать мужчину, который привез им деньги?

– Потому что он хотел скрыться с этими деньгами. По информации, которой я располагаю к данному моменту, деньги должны пойти на подпольную работу «Красной крепости», которая намеревалась таким образом финансировать их деятельность.

– То есть речь идет об оружии?

– Во всяком случае, с деньгами они могут добиться большего, чем обычным печатанием листовок. Золото составляет, по некоторым данным, восемьдесят миллионов марок.

– Непросто найти кого-то, кто вам выложит такую сумму.

– Поэтому Кардаков заблаговременно и завязал контакт с одним объединением. Так я и наткнулся на эти связи. Это была «Беролина», объединение, которое принадлежало Йозефу Вильчеку.

На лице у Цёргибеля появился вопрошающий взгляд.

– Вильчек, труп в бетоне, – продолжал Рат. – Его объединение, во всяком случае, должно было обратить золото в деньги для «Красной крепости». Но ни «Красная крепость», ни «Беролина», очевидно, их так и не получили.

– А этот контрабандист – Борис – видимо, присвоил золото себе?

Гереон кивнул.

– И как он потом его обратил в деньги?

– Я думаю, с помощью какого-нибудь другого объединения. Может быть даже, он провернул общее дело с людьми Сталина и получил вознаграждение. Здесь могут быть разные варианты.

– Как же такое огромное количество золота вообще удалось незаметно провезти через границу?

– На этот вопрос, господин начальник полиции, у меня тоже еще нет ответа.

– Весомых доказательств этой по-настоящему диковинной истории у вас, скорее всего, также нет? Не так ли?

– Это и является проблемой, господин начальник полиции. Совокупность доказательств еще очень мала, но, по крайней мере, старший комиссар Бём знает, в каком направлении он может продолжать расследование. И если удастся найти Кардакова, он сможет много чего рассказать.

Цёргибель посмотрел на часы.

– Это досадно, господин Рат, очень досадно.

– Досадно, господин начальник полиции?

– Самое неподходящее время информировать прессу. В вечерние издания эта информация уже не попадет.

«Это хорошо, – подумал Гереон, – я сдержу слово, которое дал Вайнерту».

У Карла был теперь задумчивый вид.

– Прежде всего мы должны объявить в розыск этого… Как его имя?

– Кардаков.

– Верно. У вас есть доказательства, оправдывающие подозрение в убийстве?

– Он в любом случае очень важен для дальнейшего расследования. Если не как подозреваемый в убийстве, то по крайней мере как свидетель. Так же, как и графиня.

– Хорошо, тогда подождем еще пару дней. Прессу мы можем проинформировать и после праздников.

Рат сглотнул, а потом откашлялся.

– Я боюсь, это не лучшее решение, господин начальник полиции.

– То есть?

– Нам надо проинформировать прессу немедленно. Иначе берлинская полиция в этом деле будет выглядеть не лучшим образом.

– Я не совсем вас понимаю.

– Ну… основную информацию по нашему делу я получил только сегодня от одного журналиста, который лично знал Кардакова и собирал сведения о «Красной крепости»…

– О чем?

– …О «Красной крепости». Кое-что из того, о чем я вам только что рассказал, прежде всего материалы о «Красной крепости» и о золоте Сорокиных, появятся еще сегодня в газете «Абендблатт».

– Как нарочно, в этой реакционной газете!

– Поэтому я счел своей обязанностью срочно проинформировать об этом господина начальника полиции.

– Да, вы правы, вы правы. – Цёргибель резко взмахнул рукой. – И вы не можете удержать от этого вашего бумагомарателя?

– К сожалению, нет, господин начальник полиции. Этот журналист ссылается на свободу прессы и считает, что он исполнил свой долг, проинформировав меня как полицейского. – Рат сунул руку в пиджак. – Тем не менее он передал мне эти фотографии, на которых изображен Кардаков, а здесь – графиня, которая работает певицей под вымышленным именем.

Сушеный Лук посмотрел на снимки и задумался, подперев рукой массивный подбородок.

– Если мы как Берлинская полиция еще сегодня выступим с этой историей перед прессой, мы должны соблюдать осторожность. Надеюсь, вам это ясно. Слишком много спекуляций.

– Конечно, господин начальник полиции. Но об успехе в расследовании мы в любом случае можем сообщить.