Вавилон-Берлин

Дверь бесшумно открылась, и наружу сразу проник отдаленный гул голосов и глухой звук неистовой джазовой музыки. Перед вошедшими стоял мужчина, по сравнению с которым горилла на улице казался мартышкой. Только придирчиво измерив всю компанию взглядом, он отошел в сторону и пропустил их внутрь. Пока они шли по черному коридору, музыка становилась все более ощутимой. Красные лампы на стенах бросали сумеречный свет. Гардеробщик взял их пальто, а потом человек в ливрее отодвинул тяжелый кожаный занавес, который доходил до самого пола.

Между тем звуковая завеса становилась все громче. Чтобы слышать друг друга, посетителям приходилось повышать голос. Просторное помещение, в которое они вошли, не производило впечатление подвала, а казалось скорее погруженным в красный свет тронным залом, правда, основательно переполненным. Повсюду на стенах красовались гипсовые фигуры амуров, которые пускали свои стрелы. Официант подвел «воробушка» и его спутников к столику прямо возле сцены, имевшей форму ракушки. Там псевдоиндеец развлекался с подлинной белой женщиной – ее руки были привязаны к пыточному столбу, но в целом она была вполне доступна. По своей тематике «Венускеллер», похоже, был тесно привязан к «Плазе». А может быть, и наоборот.

– Ну, я не слишком много наобещал? – спросил генеральный директор, когда они сели за стол и он сделал официанту заказ, сунув ему в руку купюру в сто марок. Представление на сцене, видимо, не слишком его удивляло. Рат же, напротив, лишился дара речи, хотя в ходе своей работы в полиции нравов он привык к разному. Даже у «ангела» слегка порозовели щеки, хотя, возможно, это были всего лишь отблески света. Ее глаза по-прежнему отражали скуку.

Вернулся официант, который поставил на стол бутылку шампанского, три бокала и маленькую серебряную сахарницу. Генеральный директор, видимо, щедро раскошелился. После того как они чокнулись бокалами с шампанским, он передал сахарницу сначала «ангелу», а потом и Рату.

– Вот видите, здесь есть в меню «какао», – сказал он, – и очень неплохое! Вы можете спокойно попробовать, дорогой друг.

Гереон заколебался. Он еще никогда не пробовал кокаин. Но, с другой стороны, он не мог сейчас спасовать. Иначе можно было бы сразу предъявить свой жетон или отправляться домой.

– Оставьте ложную скромность, – сказал седобородый. – Берите! Мы, жители Шарлоттенбурга, в таких местах, как это, должны держаться вместе.

Комиссар собрался с духом и взял из сахарницы небольшую щепотку. Он должен это преодолеть. «Ангел» уже выложила на карманном зеркальце маленькую дорожку и поднесла к ней серебряную трубочку.

Полицейский рассчитывал на все что угодно: увидеть звезды, пёстрые краски, яркие огни или нечто подобное, но то, что он ощутил, когда втянул носом белый порошок, было подобно анестезии. Он больше не чувствовал свой нос. Скорее всего, он даже не заметил бы, если бы ему его кто-то отрезал. Потом Гереон почувствовал, как кокаин проник в его мозг, а потом он вдруг разом очнулся. Как будто кто-то увеличил громкость звучавшей музыки, но в то же время комиссар более четко, чем прежде, мог разобрать множество раздававшихся наперебой голосов. Он почувствовал, как энергия и жажда жизни готовы буквально брызнуть из него.

Молодая женщина тоже преобразилась. Неожиданно она стала улыбаться, и это придало ей определенный шарм, хотя еще недавно Рат считал, что она начисто лишена этого. Только сейчас он заметил, как она молода. Не старше двадцати. А генеральный директор тянул минимум на пятьдесят лет, если не шестьдесят.

– Я хочу танцевать, воробушек! – сказала она.

Ее спутник отмахнулся.

– Не со мной! А как насчет вас, юный друг?

И тогда «ангел» потянула Гереона со стула. Танцплощадка находилась на другом конце зала, прямо перед эстрадой с инструментальной группой. Танцующие в экстазе люди дергались рядом с обнявшимися любовными парочками. Подруга «воробушка» сразу притянула полицейского к себе и положила руки ему на шею.

– А вы очень милый, вы это знаете?

– Вы не первая, кто это заметил.

Рат попытался освободиться от ее рук, но это было так же невозможно, как бороться с гигантским спрутом.

– О, что это у вас? – спросила вдруг девушка. Было слишком поздно. Наплечная кобура. Она посмотрела на Гереона так, будто оружие возбудило ее. – В таком случае вам повезло, что гориллы у входа нас не обыскали! Вы вор или мошенник? А может быть, фараон?

– В этих местах нужно быть осторожным… – начал было комиссар, но прежде чем он успел закончить фразу, партнерша сунула ему в рот язык. Это продолжалось до тех пор, пока он не освободился. Она рассмеялась.

– Стреляйте же, если я кажусь вам слишком опасной!

Ее рука уже оказалась на его причинном месте.

– У вас, оказывается, есть еще одно оружие, – проговорила она с придыханием, прижавшись к его уху, – может быть, нам его испытать?