Вдаль и вдаль ведут дороги. Путешествие двух братьев

Размечтался. Никаких мне сегодня пирожков. На сегодня у меня еще одно задание. Правда, совершенно неопасное, но от того не менее страшное. Задание в духе «излучаем любовь и счастье», а на самом деле оно создано скорее для того, чтобы заставить меня почувствовать себя максимально неловко. Предполагается, что я поставлю колонки в центре города и (выражаясь словами Майка) буду «приглашать людей на танец, чтобы их осчастливить». Сильно сомневаюсь, что танец со мной вообще может кого-то осчастливить. И это еще не все. «Ты должен вовлечь не меньше десяти человек в общение и танец, неважно какой длительности». Мой пирожок от меня все дальше и дальше.

Это не первое «музыкальное» задание за время путешествия. Около двух месяцев назад в Окленде Рэйчел, супруга Роба Хэмилла, вручила мне укулеле и сказала, что у меня меньше недели, чтобы научиться играть и петь, а потом я должен буду исполнить песню перед ее семьей. Выбранной для этого случая песней оказалась «Я увижу тебя во снах»[30] – известная песня, которую записывали и исполняли такие звезды как Луи Армстронг, Бинг Кросби, Дорис Дэй, Элла Фицджеральд, Энди Уильямс и Пэт Бун. Ага, это, конечно, совсем не давит, когда тебе надо исполнить песню таких знаменитостей! Версия, которую мне дали послушать, это исполнение Джо Брауна, с ней он выступил с укулеле на трибьют-концерте в честь Джорджа Харрисона.

Я не музыкален. Абсолютно. Вы уже знаете, как я сильно переоценил свои способности в сфере барабанов, хотя я до сих пор верю, что тогда играл хорошо. Для ребенка. Когда я был маленьким, к маме на встречи комиссии по наркотическим средствам приходили друзья-хиппи. Они сидели у нас, пели песни Саймона, Гарфанкела и другие песни в стиле фолк. А мама подбирала на гитаре. Хотя этот стиль музыки меня не привлекал, это навело меня на мысль, что было бы круто научиться играть на гитаре. Я взял несколько уроков, но моя ставшая почти легендарной способность не «залипать» на чем-то одном, несмотря на мой нежный возраст, в то время уже проявилась. Так что я быстро перегорел.

И все же я написал одну песню. Это заняло несколько недель. Она называлась «У Мэнди ветрянка» и я до сих пор, много лет спустя, помню те проникновенные и лирические строки.

«У Мэнди ветрянка, у Мэнди ветрянка, у Мэнди ветрянка, о-о-о! О-о-о! О-о-о!» Это первый куплет. К тому времени, когда я наполовину завершил сочинение музыки, состоящей из двух или трех аккордов, Мэнди уже почти выздоровела. Перемены в ее состоянии вдохновили меня на второй (финальный) куплет: «Мэнди уже лучше, Мэнди уже лучше, Мэнди уже лучше теперь, о-о-о! О-о-о! О-о-о!»

Как я теперь догадываюсь, я, видимо, считал, что авторы сочиняют песни, которые поют, в режиме реального времени. Когда я сыграл свое произведение Мэнди, она просто посмотрела на меня с отвисшей челюстью, изумленная тем, что я могу быть настолько идиотом.

Мир был спасен от моего врожденного недостатка музыкального таланта, но, несмотря на этот бесспорный факт, я, возможно, и добился бы чего-то, если бы у меня было больше поддержки. Каким-то чудом в школе я превзошел других детей в элементарном задании на понимание музыки (мы должны были определить, какая из двух нот выше), и моей наградой оказалось то, что я удостоился королевской чести и стал счастливым обладателем одной из трех скрипок, принадлежащих школе. Мне дали несколько уроков и разрешили взять свой инструмент домой, чтобы попрактиковаться. Как-то вечером я был полностью поглощен тем, что выводил своим смычком нетвердые «коленца», когда случайно выглянул в окно и увидел, как мама и Мэнди покатываются от смеха, слушая производимый мною шум.

Это разом положило конец всем моим амбициям касательно скрипки (после этого я ее в руки больше не брал), но это еще не было концом моей музыкальной карьеры. Будучи взрослым, я перешел к организационной работе и управлял несколькими музыкальными группами. Музыкальную часть я оставил тем, кто знает, что делает; тем, кто не бросил обучение и добился успеха. Я люблю музыку, и Майк любил, но оба мы сами не умели ничего сыграть. Я часто жалею, что не умею сыграть хоть что-нибудь, одну-единственную песенку на гитаре или пианино. Невозможно сосчитать, сколько раз я хотел быть в окружении толпы красоток у костра на месте того парня, который, когда одна из девушек страстно мурлычет: «Кто-нибудь знает какую-нибудь песню?» – тихонько берет гитару и влюбляет в себя их всех.

Или вот менее дурацкий пример. Когда мне посчастливилось быть приглашенным в студию Эбби-Роуд в Лондоне и сидеть там рядом с Питером на записи музыки для фильма «Возвращение Короля» в исполнении Говарда Шора и Лондонского филармонического оркестра, нам устроили экскурсию по студии. В одной комнате стоял старый потрепанный вертикальный рояль.

«На этом рояле Битлз играли все свои знаменитые произведения, – сказал гид. – Кто-нибудь хочет сыграть?»