Вдохновленные розой

В час, когда разлив потока
Серебром струи блестит,
И цветет шиповник скромный,
И раскаты соловья
Вдаль плывут волной широкой
По безлюдью рощи темной,
Пусть мои звучат напевы!..

Д. Рюдель. «В час, когда разлив потока…» (фрагм.).

Пер. В.Дынник

Над цветком,

в глуши зеленойСоловей на ветке пел.
Нежной трелью умиленный,
Сам запел я – не стерпел!

Б. де Вентадорн. «Над цветком, в глуши зеленой…» (фрагм.). Пер. В.Дынник

В немецких же миннезангах конца XII в. роза уже является метафорой женщины, женской красоты, а мужчина сопоставляется не с соловьем, как в персидской поэзии, а с соколом.

Когда в одной рубашке, бессонная, стою
И вспоминаю статность благородную твою,
Заалеюсь, будто роза,

окропленная росой.И сердце томится по тебе, любимый мой…³⁶

Кюренберг. «Когда в одной рубашке, бессонная, стою…» (фрагм.). Пер. В. Микушевича

Конрад ф ОН Альтштеттен. Манесский кодекс(ок. 1300)

В знаменитом Манесском кодексе 1300 г. (Цюрих), включавшем произведения Кюренберга, Рудольфа фон Фениса, Гейнриха фон Фельдеке, Готфрида фон Нейфена, Дитмара фон Айста, Гартмана фон Ауэ и др., роза уже щедро репрезентировалась на иллюстрациях к произведениям немецких лирических поэтов.

В поэзии вагантов – представителей грубой поэзии на латыни – роза используется как метафора женской красоты. Ваганты ассоциировали розу с древнеримским наследием, с образом Венеры, то есть наделяли ее эротическими коннотациями:

Вакха славьте! Вакха дыхание
Роз и лилий

благоухание!Вакха пойте! Глас мой волью и я:
Аллилуия, аллилуия!³⁷

Аноним. Прение о вине с пивом (фрагм.).

Пер. М. Гаспарова

В XIII в. роза появляется в рыцарском романе «Роман о Розе, или Ги-льом из Доля» трувера Жана Ренара, а немного позднее в знаменитом «Романе о Розе» Гильома де Дорриса и Жана де Мена. То есть в этот период роза полноценно входит и в светскую французскую литературу.

Три семантических маршрута «Романа о Розе»

В средневековой западной культуре символ отличался устойчивой, но двойной, а иногда множественной семантикой³⁸, один и тот же условный знак мог обозначать в разных вариациях противоположные понятия, характеры или явления. В случае символики нашего цветка в «Романе о Розе» (1225–1275) Гильома де Дорриса (Guillaume de Lorris) и Жана де Мена (Клопинеля) (Jean de Meung (Clopinel)) речь идет о трех основных семантических фундаментах: античном, включая галльскую и германскую мифологии, восточном (персидская поэзия) и христианском – образ Богоматери и образ Евы. На этих фундаментах проложены три семантических маршрута: 1) куртуазный; 2) религиозный; 3) эротический.

В случае розы из «Романа о Розе» семантика дробится еще и по принципу двух разных авторских концепций. Как известно, первую часть произведения, до главы «Замок Ревности» включительно, написал Гильом де Лоррис, вторую – Жан де Мен.

Гильом де Лоррис (французский трувер, ум. ок. 1238) выбирает куртуазную линию отображения розы, возвышенную, легкую, эротичную. В основе поэтической доктрины Гильома лежит куртуазный кодекс, традиция замкового любовного и рыцарского этикета XI–XIII вв., своеобразным обобщением которого стал трактат Андрея Капеллана «Искусство любви» (XII в.), повлиявший на последующую французскую литературу.