Вдоль берега Стикса

Что касается названия, то оно вполне соответствовало реальности. Смердело так, что глаза слезились даже в скафандре. Воняло гарью, паленой шерстью, горелой резиной и ещё чёрти чем. Среди огненных струй то и дело встречались бурые пятна загадочных механизмов, выгоревших и оплавленных, но местами всё-таки сохранивших очертания узлов и агрегатов. Вокруг них запах был сильнее всего, в воздухе висели клубы дыма и копоти, а на огненной поверхности висели темные пятна непрогоревшего мусора. Похоже, что внутри Смердотины не было ни течения, ни ветра — кроме того, что создавало при движении колесо Сансара.

Альку при виде подозрительных раскаленных обломков стало очень интересовать, так ли надёжен Калёный мост? Уже несколько минут им не встретилось ни подвесов, ни опор — никаких конструкций, удерживающих сооружение на весу.

Он хотел поделиться своими опасениями с Азраилом, но был вынужден отвлечься. Один из попутчиков набрал такой темп, что почти подогнал свою клетку к ступице. Бог знает, зачем ему это понадобилось и мог ли он удержать скорость до конца поездки. В какой-то момент он просто споткнулся и упал на ступени. Пол под ним дрогнул, клетка на полсекунды застыла в одном положении. Бегун вскочил, но слишком медленно и неуклюже. Его клетка, словно сорвавшийся с пружины курок, отлетела назад, к ободу. Ударилась о него так, что всё колесо Сансара загудело и затряслось.

Бедолага вылетел из отведённой ему ячейки и чудом уцепился конечностями за металлический край. Жар за пределами колесницы царил такой, что шкура его немедленно задымилась. Центробежная сила не давала быстро втянуть тело обратно, внутрь спасительной клетки. Мгновенье спустя колесо завершило оборот и пальцы несчастного оказались между ободом и рельсом Калёного моста. Крик, бивший в уши, превратился в истошный визг, брызнула жидкая тёмная кровь — и фигура пропала из вида, улетев к стене огня.

— Колесо Сансара не любит тех, кто стоит на месте, — напомнил дьявол. — Шевелись, не зевай, но и не зарывайся!

Потея в толстом скафандре, Алька зарваться не боялся. Скорее, его беспокоила возможность свалиться с ног, не вынеся духоты.

— Как думаешь, — спросил он. — Четыре буквы могут просчитать наш маршрут?

— Обязательно! Они же откуда-то узнали, куда отправить посланника с письмом апокалипсиса? Мы сами толком не знали, где находимся, но не прошло трёх дней, как они вышли на наш след.

— Тогда каковы наши шансы проскочить мимо засады?

— Никаких, — не стал скрывать дьявол. — Если нас не попытаются перехватить на ближайшем полустанке, я начну беспокоиться, не случилось ли чего-то очень страшного.

— В таком случае, — Алька позволил себе немного сбавить шаг, — Зачем мы сунулись на эту дорогу?

— Я уже говорил. У нас нет выбора. Ты не можешь плыть по Стиксу самостоятельно. А прочие средства передвижения нам теперь недоступны.

— Ты мог бы… — начал Алька, но замолчал.

В колесе резко стемнело. Борта повозки были по-прежнему прозрачны, дело не в них. Темные пятна проступили снаружи, на поверхности огненного шнура. Вихри протуберанцев опали, оболочка рябилась волнами. И сквозь неё проступали…

— Что это, Азраил? Оно плывёт? Плывёт за нами прямо сквозь огонь?

Азраил тоже разглядывал темные пятна, взбивавшие огненную пену и снова пропадавшие в желто-багровой бездне. Понимание отразилось на его лице. Дьявол ускорил шаг, почти побежал.

— Этого не может быть! — проскрежетал он, сжимая кулаки от злости.

— Оно огромное… Я вижу чешую! Это змея! — заорал Алька, тоже переходя на бег.

— Змей! — поправил Азраил.

— Что за змей может выжить в этом пекле?

— Единственный в своем роде. Живущий под толщей гор и в одиночку занимающий целый мир по ту сторону Стикса. Убаюканный, как мы надеялись, навеки в прохладном вулкане.

— В толщах гор? Ты намекаешь… Это змей Горыныч?

— Горелыч. Мы зовём его Горелыч. Он веками охранял Смердотину и не давал здесь никому продыха, пока не нашлись умельцы и не выманили его наружу. Разбудить эту тварь было очень, очень плохой идеей!

— Ты думаешь, он здесь ради нас?

Вместо ответа Азраил вцепился обеими руками за поручни на стенах клетки и вжал голову в плечи. Алька поспешил сделать так же. Через мгновенье над огненной поверхностью показалась исполинская чёрная голова и изрыгнула струю багрового пламени.

Колесо Сансара взвыло и пошатнулось. Корпус выдержал, хотя тонкие нити, образующие стенки, загудели, засветились голубым и пошли ходуном. От неожиданного толчка пассажиры-бегуны сбились с шага, некоторые попадали. Большинству, наученному опытом погибшего попутчика, удалось быстро вскочить и продолжить бег. Но парочку самых несчастливых вышвырнуло за борт. Алька видел, как один из них вспыхнул на лету и рассыпался пеплом, не успев даже коснуться горящей поверхности. Судьба второго была не менее ужасна: черная змеиная пасть заглотила жертву, словно случайную мошку.

— Там ещё одна голова, Азраил!

— У змея их может быть столько, сколько захочет. Давай-ка постараемся не дать себя сожрать.