Вдоль берега Стикса

Алька неохотно опустил руку, уже протянутую к горлу сатаны. Самый простой выход оказался, как водится, тупиком.

— Судя по внешнему виду, королю не сильно помогла защита.

— На моей памяти, то есть уже после ухода Люцифера, но еще до того, как из этого мира в Стикс перестали приходить новости, Феосфер избежал около полутора сотен покушений. Поначалу его это даже забавляло. Развешивая неудачников на столбах, он снабдил своих солдат самыми чудесными образцами оружия. Скопил коллекцию ядов на приличную планетарную войну. Дворцовый арсенал ломился, новые железяки стало некуда складывать. Пойманных убийц — негде вешать, а присягнувших на верность — нечем занять. Пришлось даже выставить кордоны, объявить карантин и на всех известных берегах заворачивать прибывающих обратно в Стикс.

Алька вспомнил замороженные толпы, жаждущие добраться до трона.

— Таких завернёшь, пожалуй!

— Да уж, на границах Дита начались перманентные бои с применением всего того барахла, которое тащили сюда и герои, и мерзавцы. А также короли, монахи, рыцари, юродивые, сумасшедшие, маньяки и прочая братия беспокойных из миллионов разных миров. Вскоре пограничные земли приобрели вид выжженной пустыни, заваленной остывающими трупами. Вот отсюда, кстати, и пошла гулять молва. Ну, насчет звериной жестокости Люцифера, живущего в сущем аду, где всё живое гибнет, а чёрная кровь льётся в реках вместо воды. Он, знаешь ли, очень потом удивлялся этой неожиданной славе.

— И долго это продолжалось?

— Долго. Недостатка не было ни в агрессорах, ни в защитниках, а с вопросами милосердия у расы сатанов, сам понимаешь… Великий регент Феосфер не слишком беспокоился о происходящем.

— А потом что-то пошло не так, — констатировал Алька.

— Ага, — кивнул дьявол. — Только понять бы, что именно.

* * *

Залежи бутылок они нашли в следующей комнате.

Больших и маленьких, целых и расколотых, пустых, полных и недопитых наполовину. Шкафы, стеллажи, пирамиды стеклотары под самый потолок. Распахнувшись, дверь впервые за века подняла ветер в этом помещении, и в нос ударил густой запах алкоголя.

— Фу, ну и вонь! Мерзость! — поморщился Алька. — Это и есть легендарное вино озера Коцит?

— Конечно же нет, — Азраил поглядывал на этот рай алкоголика с сомнением. — Вино хранят в мерных морёных бочках, а разливают перед продажей в кувшины. А это похоже на коллекцию пойла всех времён и народов.

— Феосфер что, запойный?

— Я удивлён не меньше твоего. Это не может быть его.

— Ну а чьё тогда? Кто мог устроить за стеной королевской спальни такой… алтарь Бахуса?

— Скверное дело. Понимаешь ли, раса сатанов не так устроена, как раса людей. Их родина более сурова, в их тканях больше серы и кремния, чем углерода и воды. Алкоголь влияет на них совершенно иначе.

— А точнее?

— Куда уж точнее? Им противопоказан спирт, и всё тут. Как и большинству высших, строго говоря.

Алька растерялся.

— А как же тогда сад, вино Коцит?

— В том и дело, что это чуть ли не единственный напиток по обе стороны Стикса, выведенный высшим специально для высших. Людям пробовать его не рекомендуется, даже сильно разбавленное оно вызывает эйфорию и пристрастие. В чистом виде для вас это откровенный яд, как и ваш спирт — для сатанов.

Алька прикинул в уме все открывшиеся факты и убеждённо заявил:

— Тогда всё сходится!

— Что у тебя сходится?

— Ну вообще всё. Ты выяснил, что Феосфер жив, так?

— Конечно. Он и не мог умереть, пока на нём Глаз бога.

— Значит, его не могли убить. И не могли отравить, раз при дворе служила орда дегустаторов, верно?

— Всё так.

— Что-то ввергло его в такое состояние, которое амулет не считает смертью, а по факту не является жизнью.

— Перепой?

— Не просто перепой. Хмель рано или поздно прошёл бы. У него алкогольная кома, в самой жесточайшей форме, какую мне только доводилось видеть. Его до смерти споили, Азраил!

Дьявол не верил.

— Сам понимаешь, что несёшь? Как можно споить сатану?

— Да-да, я помню, прагматичного и прижимистого. Который не стал бы упиваться дорогущим напитком собственного производства, пожадничал бы. Вот, ты только посмотри на эти бутылки. Внизу, у стены — сначала это были элитные вина. Может быть даже близкие по вкусу к вину Коцит.

— Ну, похоже, — подтвердил Азраил и непроизвольно облизнул губы.

— Потом были коньяки, так себе, среднего уровня. Ага, вот пять ящиков дешёвой ржаной водки. Наконец, вон там посуда от свекольной настойки на спирту. Думай, что хочешь, Азраил, но твой Феосфер спился, словно последний вокзальный бомж!

Алька пнул одну из бутылок, удар получился метким. Двухметровая пирамида с грохотом осыпалась, превращаясь в груду битого стекла. Осколки, хрустя, отскакивали от каменных плит, замедлялись в полёте и постепенно замирали, теперь уже не достигнув пола. С таким же звоном и хрустом, похоже, рушился сейчас в душе Азраила тысячелетий неколебимый авторитет расы сатанов.