Вдова

— Возьмите. — Слиман достал из портфеля чек на десять миллионов долларов, выписанный на «Импорт трейд компании. Эта фиктивная компания, с помощью которой республиканцы осуществляли различные секретные операции, служила своего рода прикрытием.

— Достаточно?

— Пока да.

— Я только что расстался с миссис Сатрапулос. Мы вместе летели в Нью-Йорк.

— И?

— Не думаю, что она готова сделать то, чего мы от нее ожидаем. Эта вдовушка производит впечатление весьма легкомысленной особы. Боюсь, она попросту не сумеет…

— Она — возможно. Но не люди ее клана. Положение у нас сейчас не из лучших. Опросы показывают, что мы здорово отстаем от демократов.

— Но до выборов еще десять месяцев. Демократы даже не назвали имени своего кандидата.

— Это и нас беспокоит. Похоже, они собираются поставить на кого-то нового, на темную лошадку.

— А что делать с Вдовой?

— Придумаем что-нибудь.

— Если мне не удастся ее обработать, сможете ли вы заставить ее сыграть против демократов?

— Два моих человека подкупили одну журналистку. Они готовят досье, которое свяжет Пегги Сатрапулос по рукам и ногам.

— Будем надеяться. Я лично сожалею, что приходится прибегать к подобным крайностям. Миссис Сатрапулос — очаровательная особа.

— К несчастью, высшие интересы…

— Увы!

* * *

— Нет же, мы вовсе не хотим, чтобы какие-то безответственные экстремистские группировки наносили вред экономике нашей страны. Мы ничего не имеем против вас и уважаем ваш народ. — Бен Слиман сделал паузу и посмотрел на свою собеседницу.

Это была женщина редкой красоты с волосами цвета воронова крыла и темными глазами с фиолетовым отливом. Когда она улыбалась, ей можно было дать не больше двадцати пяти лет. Но она выглядела женщиной без возраста, когда вела деловые разговоры, перемежая свою речь цифрами. Ее звали Эстер Эдлак, она была еврейкой и очень интересовала израильские спецслужбы.

От Бен Слимана Эстер периодически получала огромные суммы, предназначенные для покупки оружия. Эмиры в этом случае не жалели денег, считая, что Израиль может приостановить хотя бы на время распространение в арабском мире социалистических идей. Складывалась парадоксальная ситуация: одни арабы передавали Израилю крупные средства для борьбы с другими арабами. Бывали случаи, что один и тот же поставщик оружия за деньги, полученные от Бен Слимана, одновременно выполнял заказы и той и другой стороны.

— Мне нужно идти, — сказала Эстер.

Она ненавидела Бен Слимана всей душой. Чек, который он только что дал ей, жег Эстер руки. Но она не швырнет его в лицо этому мерзкому типу. Его деньги помогут ее народу уничтожить как можно больше арабов, похожих на Бен Слимана. Она потянулась за своей шубой и не видела, как сановный хозяин апартаментов вожделенно сглотнул слюну, восхищаясь округлостью ее бедер, туго обтянутых джинсами. Он многое отдал бы, чтоб…

— Послушайте… — начал он.

Эстер обернулась и холодно спросила:

— Что еще?

Бен Слиман уже открыл было рот, но передумал и пробормотал что-то невнятное:

— Нет… Ничего… Извините.

— До свидания.

— До свидания.

Эстер вышла, неслышно закрыв за собой дверь. Бен Слиману оставалось только уложить вещи, в аэропорту Кеннеди его ожидал «боинг». И вдруг память подсказала ему афоризм, который он хотел записать перед приходом Али Гануна. К сожалению, едва он взял ручку, как в мозгу всплыло, вытесняя все остальное, воспоминание о бедрах Эстер. Какие уж тут мысли!

— Ну вот! — разозлился он, думая о будущих поколениях, которые так и не узнают, что они потеряли.

* * *

Едва Нат успела лечь в постель, как зазвонил телефон. Пегги немедленно хотела видеть подругу.

— Дорогая, я только что приняла снотворное, — пыталась объяснить Нат. — Давай лучше встретимся завтра.

— Бери такси и побыстрее приезжай!

Нат натянула брюки, затолкав в них ночную сорочку, закуталась в шубу, взяла ключи и, отчаянно зевая, вышла. Она не могла отказать Пегги, чувствуя себя виноватой перед ней за случившееся на острове Калленберга, и десять минут спустя уже была у ее двери.

— Сделай мне кофе, дорогая. Я сплю на ходу. А что, собственно, случилось?

Пегги сняла трубку внутреннего телефона.

— Эмили, чашку крепкого кофе. — И, повернувшись к Нат, добавила: — Да проснись ты, я оказалась в безвыходном положении.

— Что? — спросила Нат, превозмогая зевоту.

— Если б ты только знала, что со мной происходит!

— Рассказывай…

— Тебе известно, что я побывала в Баране. А кстати… Подожди минуточку. — Пегги повернула висевшую на стене картину Дега, за которой скрывался сейф, набрала шифр и достала оттуда футляр. — Взгляни-ка.

Нат привычным жестом открыла крышку и ахнула:

— О! — Глаза у нее загорелись. — Откуда у тебя эта прелесть?

— От эмира Барана.

— Твой эмир знает толк в красивых вещах! — Пальцы Нат с хищной нежностью перебирали бриллиантовые звезды ожерелья.

— Надень его, — предложила Пегги. — Иди полюбуйся на себя.

Нат кинулась к зеркалу.

— Потрясающе! Оно великолепно смотрится даже на ночной сорочке. Да, арабы умеют жить.

— Это тебе не Джереми! — В голосе Пегги прозвучала злорадная нотка. — Кретину пришло в голову ждать меня в аэропорту. Одного не понимаю, откуда он узнал обо всем?