Вдова

— Чего он хотел?

— Все того же. Выборы… Чтобы я не высовывалась… Нат, скажу прямо, — она чеканила слова, — я больше так не могу! Надоело потакать им! Я задыхаюсь! Когда был жив Сократ, меня ничто не волновало. Я только ставила свою подпись. И все.

В комнате воцарилась тишина. Нат опасалась, не напомнит ли имя Грека об их недавней ссоре. Пегги тогда пришла к ней злая, мертвенно бледная и обрушила на нее град упреков, считая, что подруга расстроила ее брак. В тот вечер они чуть было не стали врагами. Но Нат отвечала на оскорбления ледяным молчанием. И Пегги вскоре выдохлась. Потом они долго вдвоем обсуждали, кто же мог подложить такую свинью. Но это так и осталось тайной, несмотря на целую армию детективов, которым подруги поручили расследование.

— Со Скоттом тоже… — продолжала Пегги, догадавшись, о чем думала Нат.

— Скотт был поприжимистей.

— У него не было выбора. Ему приходилось платить мои долги. Но его отец, вот тот не считался с расходами! Знаешь, сколько он мне дал, чтобы я не подавала на развод перед президентскими выборами? Миллион долларов.

Тихо постучав, вошла Эмили с дымящимися чашками кофе на подносе. За пятьдесят долларов в неделю (плюс еда, жилье и одежда) она была обязана никогда не выбрасывать остатки обеда или ужина, затыкать початые бутылки, пока их не перельют в другую емкость, штопать порванные чулки хозяйки. В праздничные вечера они с Муди имели право доесть то, что оставалось от гостей. Сейчас Эмили хотелось только одного — скорее уйти отсюда и лечь спать.

— Я вам еще нужна?

— Да.

— Слушаюсь. Вам стоит только позвонить.

Пегги подождала, пока горничная выйдет, и затем бросилась к Нат.

— Я на мели, понимаешь? У меня нет ни гроша.

— Как так?

— Ты единственная, кому я могу признаться, а ты не веришь! Только ювелиру в Афинах я задолжала двести тысяч долларов. Кто это оплатит? Где я их возьму?

— Правда?

— Ну да! А мой гардероб?

— Как? Разве Гений не одевает тебя бесплатно?

— Не могу же я постоянно носить его модели. Последняя коллекция Аттилио просто ужасна! А сколько я должна в Риме и Париже!

Нат удивленно приподняла брови.

— И они смеют брать с тебя?

— Не все, конечно. Но некоторые — да.

— Ну и наглецы!

— Знаешь, на какие деньги я живу? На триста тысяч в год. Ты смогла бы?

— Нет.

— Представь, я тоже не могу.

— Да, это ужасно! Но почему бы тебе не обратиться к Балтиморам?

— Когда дело касается денег, они делают вид, что не понимают.

— Пригрози им, что напишешь мемуары.

— Мне еще дорога моя шкура.

— Ты шутишь? Они не посмеют.

— Я для них кобыла, которая произвела на свет будущих королей этой проклятой династии! Моя миссия окончена, и теперь я им мешаю… Вот если бы я ушла в монастырь, они были бы счастливы. И это еще не все. Меня очень беспокоит Чарлен. Я наняла сыщиков, чтобы проследили за ней.

— Боишься, что она спит с парнями?

— Нет, на этот предмет я спокойна. Слишком она нескладная. Кто на нее позарится? Ни фигуры, ни грации — как мешок!

— С возрастом изменится.

— Не думаю, она всегда была некрасивой. А тут узнаю, что она связалась с бандой молодых кретинов, мечтающих перестроить мир.

— Ей же еще восемнадцати нет.

— Боюсь, что она употребляет наркотики. Они все теперь курят. Девчонки, едва исполняется тринадцать лет, уже ходят с сигаретой в зубах! И с ней такое могло случиться.

Пегги закурила, нервно затянулась и тут же раздавила сигарету в пепельнице.

— Извини, Нат! Целый вечер тут плачусь. Но я не для этого тебя позвала. Знаешь, у меня возникла идея, как одновременно убить двух зайцев. Имеется в виду — поправить свое финансовое положение и отравить жизнь семейке первого мужа.

— И что же ты надумала? — спросила Нат.

— Выйду замуж.

— Но за кого?

— Еще не знаю. Рассчитываю на твою помощь. Картотека у тебя еще хранится?

— Конечно!

— Где она?

— В моем банке, в сейфе.

— Привези ее завтра утром. Я даю себе два месяца, чтобы стать миссис какой-то там… И ни дня больше!

* * *