Вдова

В итоге провели слушание о его дисциплинарной ответственности, прошедшее в вполне цивилизованной форме, где все вопросы задавались Спарксу исключительно вежливо, но твердо. Ответы на эти вопросы и без того всем были известны, но процедуру все же требовалось соблюсти. Боб был временно отстранен от работы до принятия окончательного решения и потому звонок от профсоюзного представителя принял еще в пижаме. Полиция решила возложить на Спаркса более высокую ответственность, и он получит выговор с занесением в личное дело, но не уволен. Боб даже не знал, радоваться ему или плакать.

Эйлин расплакалась, крепко его обняла.

– О Боб, ну наконец-то все позади! Слава богу, в них проснулся здравый смысл.

На следующий день он вернулся на работу, занялся новыми служебными заданиями.

– Для всех нас это новый старт, – сказала Спарксу, устроив ему нечто вроде воспитательной беседы, главный детектив Хлоя Веллингтон, которая заняла кресло посрамленного Брейкспира. – Я понимаю, для вас это искушение, и все же оставьте Глена Тейлора кому-нибудь другому. После такой широкой огласки вы по-любому не сможете вернуться к тому делу. Это все равно будет выглядеть как гонение, и любые новые нити следствия будут этим окрашены.

Спаркс покивал, стал убедительно обсуждать с ней новые дела, попавшие к нему на стол, а также бюджеты, реестры, даже некоторые служебные сплетни. Однако, когда он вернулся в свой кабинет, главным в его списке оставался все же Глен Тейлор. Точнее, это было единственное имя в его списке.

Мэттьюс уже его поджидал, и они закрыли поплотнее дверь, чтобы обсудить тактику действий.

– За нами будут следить, шеф, чтобы убедиться, что мы не крутимся опять возле него. Из Бейзингстока сюда перевели старшего детектива, чтобы он заново оценил ситуацию и разработал дальнейшие шаги полиции в расследовании дела Беллы Эллиот. Это хоть и женщина, однако свой парень. Джуд Даунинг. Знаете такую?

В тот же день детектив Джуд Даунинг постучалась в кабинет Спаркса и предложила сходить выпить кофе. Тоненькая, рыжеволосая, она села напротив него в ближайшей кафешке («А то ваш буфет точно медвежья яма».) и, заказав обоим по латте, стала ждать, что скажет Боб.

– Он все так же на свободе, Джуд, – произнес Боб.

– А что с Беллой?

– Не знаю, Джуд. Она мне не дает покоя.

– Это означает, что она мертва? – спросила женщина, и Боб даже не знал, как на это ответить. Пытаясь думать об этом с точки зрения копа, он понимал, что девочки нет в живых. Но никак не мог с этим смириться.

По-прежнему в прессе – при отсутствии более горячих новостей – печатали беседы с Доун Эллиот, и ее полудетское лицо осуждающе взирало с газетных страниц. Спаркс продолжал позванивать ей где-то раз в неделю.

– Ничего нового, Доун, – говорил Боб. – Просто проверяю, как у вас дела. Как поживаете?

И она рассказывала, как поживает. Благодаря кампании «Найдите Беллу!» Доун познакомилась с мужчиной, который ей вроде бы понравился, и теперь ей стало легче переживать тягостную пору.

– В нашем браке явно трое, – сказала однажды Эйлин и рассмеялась отвратительным, сухим, фальшивым смехом, который точно специально готовила, чтобы его получше наказать.

Боб никак на это не отреагировал, однако перестал упоминать дома имя Беллы, а еще пообещал жене окончить ремонт в их спальне.

Джуд Даунинг сказала, что хорошенько изучит каждое имеющееся свидетельство на случай, если вдруг где-то что-то упустили.

– Такое с каждым из нас бывает, Боб. Случается, настолько втянешься в подобное расследование, что глаз замыливается и ничего прочего уже не видишь. Так что это не ради критики, а просто ради дела.

Спаркс сидел, вперившись взглядом в пенку на кофе, на которой тертым шоколадом искусно напорошили сердечко.

– Вы правы, Джуд. Всегда необходимо глянуть на все свежим взглядом. Но ведь я могу вам помочь?

– Будет лучше, Боб, если вы все же ненадолго отстранитесь. Только без обид: нам надо начать следствие с самого начала и распутывать лишь собственные нити.

– О’кей. Благодарю за кофе. Не пора ли нам в контору?

Вечером Эйлин, наливая Бобу пиво, терпеливо выслушала, как он изливает свой гнев и ярость, и спокойно сказала:

– Так и пусть она с этим разбирается, милый. Ты ж себе так язву наживешь. Поделай-ка ты лучше дыхательные упражнения, что тебе доктор прописал.

Он отхлебнул пива и попробовал успокоиться, настраивая себя пустить все на самотек и не вмешиваться больше в это дело, но почувствовал лишь, будто при этом что-то начинает от него безвозвратно ускользать.

Спаркс попытался с головой внедриться в прочие дела, но это была лишь, так сказать, поверхностная активность. Еще и Иан Мэттьюс через месяц объявил, что переходит служить в другое отделение.

– Нужно сменить обстановку, Боб, – объяснил он. – Всем нам это нужно.

«Отвальная» у Иана Мэттьюса была как полагается. Напутственные речи старших, потом, с хорошего подпития, целый всплеск ужасных анекдотов, слезливые воспоминания о совместно расследованных преступлениях.