Вдова

Ни один из них не слышал последнего обмена репликами между мужем и женой, но, когда Эванс сел с ними в машину, Зальмонд почувствовала, что у того осталась позади одна большая нерешенная проблема.

– Давайте с этим покончим поскорее, – бросил он и умолк.

В местном отделении полиции Мэттью Эванс сдал образцы ДНК. Он даже пытался со свойственной ему развязностью пошучивать перед офицерами-женщинами помоложе, но ни одну так и не сумел очаровать. «Аудитория тут повыносливее будет, нежели сопливые девчонки на танцполе», – подумал Спаркс, а Зальмонд с несколько большей силой, чем того требовала необходимость, принялась вдавливать пальцы Эванса в чернила.

– Уж извините, сэр, надо нажать как следует, чтоб получить хороший отпечаток.

После Зара Зальмонд сказала Спарксу, что немедленно поспешит обратно, в их отделение, чтобы самой, лично донести до нового шефа интересные вести. Ей требовалось хорошенько сосредоточиться и сложить такую историю, чтобы и Спаркса не подвести, и про себя при этом не забыть.

– Я скажу, что в Вест-Мидлендсе не хватает кадровых ресурсов, поэтому я отправилась сюда лично – и убедилась, что это именно он, отец Беллы Эллиот. Серийный юбочник из Брума, как мы и предполагали, – некий Мэттью Эванс. Работает торговым представителем некой компании, женат, имеет троих детей. Что вы об этом думаете, сэр?

Спаркс одобрительно улыбнулся, добавив:

– И вполне может быть, что он является связующим звеном между Гленом и Беллой.

«Тут слышатся хлопки шампанского…» – подумал Боб, скорее с надеждой, чем в ожидании.

В итоге, как потом рассказала ему Зара, сама важность нового прорыва в деле Беллы отбросила любые вопросы насчет того, почему Зальмонд взяла это на себя и отправилась навестить Эванса в одиночку.

– Обсудим это позже, Зальмонд, – молвила главный детектив Веллингтон, снимая трубку, чтобы позвонить старшему суперинтенданту Паркеру и снискать свою порцию славы.

Четыре дня спустя Спаркса вновь призвали в Хэмпширское отделение. Старший суперинтендант Паркер высказался коротко и по существу:

– У нас тут появились свежие нити по делу Беллы, Боб. Наверняка ты об этом уже слышал. Мы хотим, чтобы ты снова подключился. Со столичной полицией я все уже утряс. Как быстро ты сможешь вернуться?

– Уже спешу, сэр.

Его возвращение прошло с обычной сдержанностью.

– Приветствую, Зальмонд. Ну что, посмотрим, что у нас там с этим Мэттью Эвансом, – сказал он, снимая пальто.

И скользнул в свое кресло с таким видом, будто отлучался куда-то всего на пару минут.

Ни у Зальмонд, ни у специалистов по информационным технологиям лаборатории судмедэкспертизы не было никаких обнадеживающих новостей. Едва получив новую информацию, криминалисты принялись в поте лица шерстить все материалы с домашнего компьютера Тейлора, пытаясь выудить Маленькую Мисс Солнышко, однако таковой там не нашлось.

– Нет ни в чатах, ни в электронной почте, сэр. Мы уж смотрели и так, и эдак, во всевозможных комбинациях, с разными подстановками, – но такого имени, похоже, там вообще не фигурирует.

Спаркс, Зальмонд и детектив-констебль Дэн Фрай, которого тоже вернули в следственную группу, неровным полукругом стояли за спиной у сидевшего в кресле компьютерщика и внимательно глядели на монитор с мелькающими там именами, горячо желая, чтобы эта Солнышко скорее там появилась. Список пролистали уже в четвертый раз, и настроение в комнате было невеселым.

Спаркс вернулся к себе в кабинет и взялся за телефон.

– Здравствуйте, Доун. Это Боб Спаркс… Нет, не то чтобы новости, но у меня возникла к вам пара вопросов. Мне необходимо с вами переговорить, Доун. Могу я сейчас к вам приехать?

Разумеется, после всего, что довелось испытать Доун, эта женщина заслуживала крайне деликатного обращения, однако эти вопросы все же требовалось задать ей напрямик.

Глава 38

Четверг, 13 июля 2006 года

Мать

Доун Эллиот любила, что называется, выходить в люди. Она обожала предшествующий этому ритуал с полной душистой ванной, с влажными, пахнущими кондиционером волосами, с сушкой их феном перед зеркалом. Любила под громкую танцевальную музыку густо красить ресницы тушью. И – последний критический взгляд на себя в высокое зеркало в прихожей, цоканье высоких шпилек к ожидающему такси и покалывающее волнение, шипуче поднимающееся в груди, точно шампанское. Когда она так отправлялась погулять, Доун казалось, будто ей вновь и навеки чудесные семнадцать.