Вдова его величества

– Она дочь его близкого друга. Считалась дочерью близкого друга. И временное вместилище божественной сути. Части ее, ибо не каждое тело способно вместить ту, в ком течет кровь демонов, полностью.

Наверное, это было правильно.

Но Катарина больше не хотела думать о том, что правильно, а что нет. Ей было холодно… так холодно у погасшего камина, что она обняла себя, пытаясь согреться.

– Она выполнила свою задачу, – Джио все-таки высвободилась и подошла к Катарине, опустилась на колени. – Что с тобой, девочка?

– А с ней?

– С ней уже ничего. Она мертва. Она принесла часть короны и отдала что свою жизнь, что свою кровь той, которую на другом краю мира звали Матерью тысячи смертей.

Катарина кивнула.

Да, пожалуй, теперь понятно… а еще у нее хватило сил поднять руку и протянуть Джио флейту.

– Возьми.

– Это…

– Подарок…

Пальцы Джио дрожали над ладонью Катарины, но брать флейту она не спешила. Смотрела так, будто… будто Катарина собиралась ее обмануть. Глупость какая. А ведь тяжело. Флейта каменная, а сил у Катарины совсем не осталось.

– Что ты просишь взамен?

– Ничего… хотя… прошу… дай ему шанс, ладно? – Катарина указала взглядом на змея, что замер, вслушиваясь в происходящее вокруг. И не сомневалась она, что Гевин слышит каждое слово и понимает все прекрасно. – Просто шанс, ладно?

– Что ты натворила, глупая? – Джио взяла флейту, а еще обняла Катарину. – Что ты…

– То, что должна была. Холодно как… почему здесь так холодно?

– Потому что мир вновь готов расколоться, – ответили Катарине. – А из разломов всегда тянет холодом. Если бы ты знала, как тяжело приходится бездне в своем одиночестве.

Тетушка Лу вошла в комнату, двигаясь медленно, и казалось, что она совершенно не осознает, где находится. Облаченная в просторную тонкую рубаху, которая не скрывала очертаний ее тела, она выглядела странно и страшно. Слегка безумно.

И лишь ярко сиял венец из желтых алмазов на голове ее.

Однажды, много лет спустя, когда мир приблизится к закату, боги вернутся, чтобы прочитать имена великих героев, высеченные на каменных опорах, что держат этот самый мир. И быть может, среди прочих найдется место и для имени Кайдена.

Он крутанул клинки.

Но змей поднял руку.

– Не надо, – попросил он. Если бы потребовал, Кайден и слушать не стал бы… а просят змеи редко. Заскулили крысюки, сползли на пол, распластались, попискивая и дрожа от ужаса. А Кайден ощутил, как закипает кровь.

Зашипела драконица.

– Ты слишком долго была в этом теле, рожденная пламенем, – существо растянуло губы тетушки Лу в уродливой улыбке. – Твои силы иссякли. И сейчас ты – лишь корм для моих детей. Слышишь? Они уже идут…

Шелест. Шепот. Скрежет…

Лодки, поднявшиеся со дна болот, сплетенные из костей и волос, обтянутые гниющей кожей, пристали к берегу, выпуская тех, кого не спасти.

И долг Кайдена возрос неимоверно.

– А ты, дитя королей… в тебе слишком много иной, слабой крови, – тварь медленно развернулась, уставившись пустыми глазницами на Кайдена. И по щекам человеческим бежали кровавые слезы. Они ползли на шею и по шее, добираясь до ткани, пропитывая ее алым цветом. – Твой славный предок оказался не способен противостоять мне. Так неужели ты надеешься?

Тьма захныкала. А Призрак прижался к ноге, чувствуя силу иную.

Но Кайден оскалился:

– Я попробую.

– Ты, создание разума, скажи им, что мне не нужны жалкие их жизни. Я пришла за тем, что было обещано. Договор заключен, – она протянула дрожащую руку. – Эта смертная принадлежит мне.

– Нет, – тихо произнесла Катарина.

– Если думаешь, что огненная кровь защитит тебя, то зря. Моим детям она преграда, а для меня… так даже лучше. Чем крепче сосуд, тем больше в нем соберется силы. Иди ко мне, дитя. Не бойся. Не будет боли. Не будет сожалений. Не будет ничего, кроме мести. Ты ведь хочешь отомстить им за все обиды?

– Нет, – Катарина произнесла это громче. И слово отразилось в стенах старого дома.

– Иди, и они останутся живы…

– Нет, – Кайден произнес это слово, уже понимая, что не отступит.

И да, он слабее. Ее. И ее тварей, некогда бывших людьми. Следовало бы выжечь проклятые болота сразу, как возникло подозрение, но нет, понадеялся, что справится.

– Нет, – Джио распрямилась.

– К сожалению, – змей развел руки и пошевелил плечами, – разум – не их стихия. А я, как оказывается, слишком долго жил среди смертных, чтобы руководствоваться лишь им.

Тварь захохотала.

И смеялась, смеялась, пока не захлебнулась криком и кровью, что хлынула из горла. В следующее мгновение тетушка Лу просто осела на пол мешком плоти. Покатился венец из желтых алмазов, исчезнув под столом, а в окно ударила первая стрела.

Глава 39

Когда-то давно, на заре мира, когда он был прочнее, он знавал множество битв. И гудели рога, призывая к оружию, и море ярилось, норовя стряхнуть с загривка корабли. Стрелы рассекали хрустальный от мороза воздух, и пламя, вцепившееся в перья, согревало его.

Стонала земля, но держала сотни и сотни бойцов.

А прибрежные скалы спешили взять свое. И часто камни становились красны от крови, а уж потом, после, на них, пропитавшихся этой кровью до самого нутра, вырастал мох.

Это было давно.