Вдова живого мужа

Утвердительного ответа от себя она не дождалась, потому что её мысль уже бежала дальше. Ее природная цепкость давала знать о себе и здесь, как обычно в критический момент: не время плакать и сожалеть, время искать выход. Может, потом, ночью, ей захочется поплакать в подушку?

Не начать ли все сначала? Уехать в какую-нибудь тьмутаракань, работать учительницей в школе. Она вспомнила восторженные планы однокурсниц: многие из них были моложе её, совсем девчонки, фанатично преданные революции. Они жалели, что им не удалось участвовать в сражениях, восторженно встречали прибывающих с революционных фронтов и "шли в народ", чтобы обучить его грамоте для скорейшей победы светлого будущего. Большинство из них были городскими жительницами. Что же она, по социальному положению крестьянка, не спешила вернуться в село?

Отец! Она вспомнила о Первенцеве, потому что лишь недавно стала действительно считать его отцом, осознав, что из близких у нее, кроме него, никого не осталось.

Катерина взглянула на стенные часы - кошка на них под монотонное тиканье равнодушно водила глазами туда-сюда. Половина шестого. Последнее время Аристарх иной раз ночевал в своей квартире, будто призрак Руфины Марковны, витавший в ней, потихоньку истаял. А возможно, причина была в другом: столь любезная его сердцу Евдокия Петровна, похоронив мать, десять лет лежавшую парализованной, теперь была свободна вечерами... Катерина одернула себя: неужели завидует этой славной женщине? Или ревнует её к отцу? Домработнице она лишь попеняла, что та скрывала свою беду от нее.

- Ах, Катерина Остаповна, - смутилась бедная женщина, - кабы знал, где упал... Прежней-то хозяйке рассказала, а она забоялась - почему-то считала такие болезни заразными, - и уволила меня. Сколько дней без куска хлеба маялись!

- Глупость-то какая! - ахнула Катерина и подумала, что после стольких лет мучений Евдокия Петровна вполне заслужила хоть немножечко счастья...

Минуту-другую поколебавшись, Катерина позвонила отцу.

- Первенцев у телефона! - голос отца не был сонным, и она без лишних экивоков приступила к делу.

- Папа, мне с тобой срочно нужно поговорить.

- Хорошо, Катюша, - сразу согласился он, - я только побреюсь и пойду.

Словно гора свалилась у неё с плеч. Она не ждала, что отец в момент решит все её вопросы, но с ним Катерина могла говорить не таясь. Возможно, он не всегда бывал решителен в своих действиях, порой излишне сентиментален, но в том, что он честен и порядочен, она не сомневалась. Катерина разожгла самовар и стала собирать на стол - наверняка Аристарх Викторович не успеет позавтракать дома. Полчаса спустя она открыла дверь слегка запыхавшемуся Первенцеву.

- С детьми все в порядке?

- Спят, что им сделается, - мягко улыбнулась Катерина: порадовавшись тому, что отец принял к сердцу и маленькую Оленьку - вот он уже и не отделял её от Павлика. - Пойдем на кухню, я разогрела самовар. У тебя как со временем?

- Часок смогу тебе уделить, - сказал он, нежно целуя её в лоб, - в восемь часов я с комиссией выезжаю в Переяславль-Залесский.

Катерина налила им обоим чаю, села напротив и выпалила:

- Дмитрий меня бросил.

Первенцев поперхнулся.

- Что-о?

- Он ушел, а в оставленной записочке пожелал мне счастья.

- Ушел теперь, когда ты взяла на воспитание сироту?

- Это не главное, - Катерина смогла успокоиться, так что говорила почти равнодушно, - я прокормлю их и сама. Кое-что мне Дмитрий оставил, он не такой бессовестный, как ты думаешь. Просто он разлюбил меня...

Она поколебалась: рассказывать отцу все или нет? А вслух хохотнула:

- Пожалуй, скажу тебе, как было на самом деле. После этого ты и любить меня перестанешь!

Он не принял её шутки.

- Что бы ты ни сделала, я все пойму и буду любить тебя так же, как люблю сейчас!

Первенцев слушал молча, ни разу не перебив, а потом обнял и крепко прижал к себе.

- Ты любила его?

- Думала, что люблю, - вздохнула Катерина ему в грудь. - Оказалось, то болезнь, дурной сон... Теперь я не знаю, папа, что мне делать? В Швейцарии есть один мужчина, он зовет меня к себе. С Павлушей и Оленькой.

По лицу Первенцева пробежала тень, но он справился с собой.

- Я бы тяжело перенес разлуку с Пашкой. Да и к девчушке уже привык, признался он, - но дело не во мне. Я не слышу радости в твоем голосе при слове "Швейцария".

- Ты прав, - вздохнула, отстраняясь, Катерина. - Меня беспокоит только то, что я дала ему надежду... Но больше я не позволю себе плыть по течению. Я бы с удовольствием уехала куда-нибудь, пока все забудется. Знаешь, слова сочувствия, жалостливые взгляды и... тайное злорадство.

- Еще вчера я мог предложить тебе работу в торговой миссии в Италии. Теперь... Ты, конечно, об этом не подумала, но ведь мы не знаем, куда ушел Дмитрий, к кому? Остался в Москве или уехал из страны? От всего этого зависит, как там, - он показал пальцем вверх, - будут относиться к тебе. Может, у него хватит порядочности не бросать тень на твою жизнь? За границу у нас принято отправлять людей с безупречной репутацией.

- Я понимаю. Если все обойдется, возьму с собой и детей.