Вдовец (СИ)

Я присоединяюсь к ним, и так уходит почти целый день. День монотонных поисков, когда приходится копаться в чужих вещах, проверять каждую мелочь и щелочку, ломать плинтуса и косяки, вернее, доламывать их, а потом перепроверять и перепроверять.

Кирилл направляет нас. Он досконально изучил дом и знает каждый закоулок, и он то и дело говорит, что там искал, там точно нет, но потом все же замолкает и бросает разрешительный кивок. Выглядит так, словно контроль утекает из его рук, и он с трудом гасит внутреннее раздражение, потому что привык делать по-своему и только. Привык расставлять вещи по местам, для каждой своя отдельная полка, которую выбрал именно он.

Я, к счастью, недолго простояла на выбранной им полке. Вырвалась благодаря Итану.

— Нашел! — вскрикивает Итан, и я вздрагиваю от его голоса. — Черт, тут несколько… Саша, смотри.

Кирилл опережает меня, надвигаясь над Итаном. Он опускается к нему, присев на одно колено, и сжимает ножку небольшого стола, который стоит в углу и придавлен стопкой прошлогодних глянцевых журналов.

— Там щель у самого основания, — подсказывает Итан, — я уже все достал.

— Не заметил, — с досадой выдыхает Кирилл.

— Сколько их?

— Четыре.

Вскоре четыре записки лежат на полу, скомканные и скрученные. Я подхожу к мужчинам, которые вдруг затеяли глупую игру в поддавки, уступая друг другу право прочитать первым.

— Итан, — я легонько касаюсь его плеча, чтобы он посторонился.

Опускаюсь на колени между Итаном и Кириллом и собираю записки в ладони. И следом раскручиваю одну за другой, прочитывая вслух строчки.

«Что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось, что-то случилось»

«Так лучше, честнее, я на своем месте»

«Кран перестал течь, я сказала ему, и он починил. За полчаса. Почему я боялась попросить его раньше?»

«Красивый мужчина сказал, что не будет выпрашивать пощечину. И он громко смеялся”

Глава 21

“Красивый мужчина сказал, что не будет выпрашивать пощечину”.

Я прочитываю последнюю записку еще раз и вдруг чувствую грубое прикосновение Итана. Он впивается ладонью в мою руку и выворачивает к себе. Прочитывает сам, беззвучно шевеля губами, а потом рывком поднимается на ноги. Он останавливается, замирая то ли в нерешительности, то ли потерявшись в сотне пришедших в голову решений, и проваливается глубоко в себя.

У меня же в голове на повторе звучит — красивый мужчина, красивый мужчина, красивый мужчина…

Наконец, Итан разворачивается и уверенным быстрым шагом идет к выходу.

— Итан?! — Кирилл просыпается первым и поднимает на ноги.

— В этом доме есть топор? — спрашивает Итан, не оглядываясь. — Или лом?

Итан, а вслед за ним Кирилл выходят из дома. До меня доносится приглушенный шум — быстрые шаги и злые слова. Я потерянно смотрю на записки, которые остаются со мной в пустом доме, хотя вру… я смотрю исключительно на последнюю записку! Я разгадываю детский шифр и в «красивом мужчине» читаю имя.

Итан.

Я резко поднимаюсь и направляюсь к выходу, зацепляя взглядом Кирилла, которого видно через окно. Он что-то коротко вскрикивает и выбрасывает правую руку вперед. Он вновь взвинчен, хотя и гасит нехорошие порывы в акцентированных выдохах, которые еще чуть и начнут напоминать нервный тик. И сейчас я его прекрасно понимаю. Только вот Итан не торопится объясняться, его голоса я больше не слышу, только противный грохот с задней стороны двора.

Я отворачиваюсь от окна и добираюсь до порога, где дверь вдруг распахивается прямо перед моим носом. Итан едва не наталкивается на меня, затормозив в последний момент и одновременно отклонившись в сторону.

— Черт, Саша, — выдыхает он с раздражением.

Но это пустяки, он нашел топор, как хотел. И он тяжело дышит, сорвав дыхание то ли от злости на бесконечные возгласы Кирилла, то ли от поисков в гараже.

— Пойдем, — Итан перешагивает через порог и смыкает крепкие пальцы вокруг моего запястья, уводя за собой.

— Итан, — я не в силах совладать с мужским напором и делаю шаг в выбранном им направлении, но потом все же вырываюсь.

Вернее, это Итан разжимает ладонь в то же мгновение, как почувствовал мое сопротивление. Он отпускает меня, и я не просто останавливаюсь, а пячусь назад на всякий случай, чтобы найти хоть какую-нибудь опору.

— Ты что? — он потерянно смотрит на меня, обернувшись.

Непередаваемая игра стольких эмоций, я различаю в его глазах разочарование и искреннее удивление, искорки злости следом, легкие всполохи, которые каким-то чудом не разгораются в целое пламя.

— Что происходит, Итан?

— Я хочу показать тебе. И только.

Он отворачивается и идет по коридору, минуя гостиную, где бросает топор на пол. Точно у лестницы, ведущей к чердаку.

— Красивый мужчина — это я, — произносит он и переносит внимание с лестницы на противоположную стенку, которая совсем близко, ведь коридор тесный и короткий. — Я имею в виду записку.

— Я поняла.

Оборачиваюсь и замечаю Кирилла, который молча возвращается в дом.

— Я не буду выпрашивать пощечину, — Итан нервно усмехается и начинает пальцами растирать подбородок, пряча кривую улыбку, с которой не в силах справиться. — Я помню эту фразу, я произнес ее здесь.