Вечер и утро

— Прошлой ночью тебя видели в таверне, за одним столом с дядей. — Ей самой ее голос казался неестественно спокойным, но в толпе никто вроде не кривился. — Ты видел, как Уигельм заснул?

Гарульф, потрясенный и напуганный, слишком растерялся, чтобы внятно ответить на простой вопрос:

— Э… Погоди… Не знаю… По-моему, я заснул раньше…

Рагна дала подсказку:

— Ты видел его потом?

Он почесал щетину на подбородке:

— После того как лег? Нет, я спал. Хотя погоди… Он, видно, вставал. Еще споткнулся об меня, и я даже проснулся.

— Ты разглядел его лицо? Это точно был он?

— Да, я видел его лицо при свете очага и голос слышал.

— Что он сказал?

— Да так… Мол, пойдет подлить водички в канал Эдгара.

Кто-то засмеялся, но быстро спохватился: на дознании по поводу смерти смех звучал неуместно.

— И ушел?

— Да.

— Что было дальше?

Гарульф справился с растерянностью и отвечал уже толковее:

— Меня опять разбудили — дескать, Уигельм слишком долго мочится.

— И что ты сделал?

— Снова заснул.

— То есть больше ты дядю не видел?

— Живым — нет.

— По-твоему, что случилось?

— Свалился в канал и утонул, чего гадать-то.

Толпа одобрительно загудела, и Рагна мысленно похвалила себя. Гарульф мыслит правильно, и люди с ним согласны, пусть и дальше думают, что никто их к такому выводу не подталкивал.

Она оглядела церковь:

— Кто-нибудь из вас видел Уигельма после того, как он вышел из таверны среди ночи?

Ответом было молчание.

— Насколько мы можем судить, причиной смерти элдормена стал несчастный случай.

К удивлению Рагны, Бада, воин, помогавший перенести Уигельма в церковь, ей возразил:

— Я не верю, что он утонул.

Рагна опасалась чего-то подобного, но постаралась скрыть страх и придать лицу заинтересованное выражение:

— Продолжай, Бада. Что заставляет тебя сомневаться?

— Я видел утопленников раньше. Когда их достают из воды, обычно изо рта выливается много жидкости. Это вода, которую они вдыхают и которая их убивает. А вот Уигельм был сухим.

— Любопытно, но я не понимаю, как это правильно истолковать. — Рагна повернулась к пекарю: — Что скажешь ты, Вильмунд?

— Я ничего не заметил, — ответил пекарь.

— Зато я заметил, — стоял на своем Бада.

— Хорошо, Бада. Что, по-твоему, это означает?

— Что он умер до того, как очутился в воде.

Рагна вспомнила, как зажимала Уигельму рот и нос, лишая воздуха. Картина всплывала перед ее мысленным взором, как она ни старалась от нее избавиться.

— Что же тогда? Как он умер?

— Может, кто-то убил его, а затем бросил тело в воду. — Бада с вызовом оглядел церковь: — Тот, кто ненавидел элдормена, или кто считал, что элдормен чем-то его обидел.

По сути, он косвенно обвинял Рагну. Все знали, что она ненавидела Уигельма. Если обвинение будет предъявлено прямо, жители деревни — в этом она была уверена — займут ее сторону. Однако Рагна не хотела, чтобы все зашло настолько далеко.

Она встала и неторопливо обошла тело. С трудом заставила себя говорить ровно и уверенно:

— Подойди ближе, Бада. Смотри внимательно.

Все затихли.

Бада подчинился.

— Если он не утонул, то как его убили?

Бада молчал.

— Ты видишь раны? Следы крови? Синяки? Лично я ничего такого не вижу.

Внезапно в голову пришла пугающая мысль: поводья, за которые она тащила труп по каналу, могли оставить красную полосу на шее. Рагна присмотрелась к горлу мертвеца, но, к своему облегчению, никаких полос не заметила.

— Так что, Бада?

Воин насупился, но ничего не ответил.

— Люди, можете подойти ближе. Кто угодно, прошу. Осмотрите тело. Ищите признаки насилия.

Несколько человек шагнули вперед и тщательно оглядели мертвого Уигельма, а затем, один за другим, отступили, качая головами.

— Бывает порой, что человек просто падает замертво, особенно если много лет напиваться каждый вечер подряд, — проговорила Рагна. — Быть может, Уигельма хватил какой-то припадок, когда он мочился в канал. Быть может, он умер и потом упал в воду. Гадать можно долго, но, насколько я вижу, на теле нет никаких признаков насилия. Все согласны?

В толпе снова утвердительно забормотали.

Лишь Бада упорствовал:

— Болтают, будто у мертвого выступает кровь, если убийца коснется тела своей жертвы.

Рагну пробрал озноб. Она тоже такое слышала, хотя воочию никогда не видела и не верила этим слухам. Сейчас ей придется проверить суеверие на истинность.

— Ты хочешь прикоснуться к телу? — недоуменно спросила она Баду.

— Хочу, чтобы ты прикоснулась, — без обиняков ответил Бада.

Рагна стиснула зубы, подавляя страх, и притворилась совершенно спокойной:

— Что ж, смотрите все. — К сожалению, ее голос чуть дрогнул, и это испортило впечатление.

Она высоко воздела правую руку, затем медленно ее опустила.

Молва гласила, что кровь начинает идти из носа, рта и ушей жертвы.

Рагна поочередно коснулась этих мест, а потом приложила руку к сердцу Уигельма.

Она долго не отнимала ладонь. В церкви было тихо. Мертвое тело студило руку. Ноги подкашивались.

Ничего не произошло.

Труп не пошевелился, кровь не потекла.

Чувствуя себя родившейся заново, она сняла руку с тела, и толпа дружно выдохнула от облегчения.

— Ты хочешь проверить кого-то еще, Бада?

Воин молча помотал головой.