Вечер потрясения

Пилоту пришлось приложить определенное усилие, выводя из пологого пике вдруг проявивший норов "Харриер", преодолевая силу тяжести и инерцию тяжелого самолета. Охваченные пламенем русские бронемашины остались уже далеко позади, и Джованни Карузо приготовился, набрав высоту, вновь атаковать цель. Штурмовик, быстро карабкаясь вверх, вошел в плавный вираж, внизу что-то сверкнуло, и американский летчик увидел, как из тьмы, сгустившейся у самой земли, вслед ему вырвались огненные стрелы зенитных ракет.

Полковник Басов чувствовал себя непобедимым на земле – имея в подчинении сорок "реактивных" танков Т-80У с отлично подготовленными экипажами, треть из которых успела побывать в настоящем бою, усмиряя бунтующих горцев, командир полка имел на это полное право. А ведь были еще и сто с лишним боевых машин пехоты, неотступно следовавших за танками, а также гаубичный дивизион – полторы дюжины "Гвоздик" калибра сто двадцать два миллиметра, огневой мощи которых было достаточно, чтобы и без участия пехоты и танкистов проломить любую оборону, тем более сейчас, когда противник просто не мог располагать тяжелой техникой в сколько-нибудь ощутимом количестве. Под рукой полковника была грозная сила, вне всяких сомнений, но вся ее мощь превращалась в ничто, стоит только появиться над бронированными колоннами хотя бы паре вражеских самолетов, сейчас безраздельно владевших кавказским небом.

Пункт разведки и управления "Овод-М-СВ" следовал в центре походных порядков полка, просвечивая своим радаром небо на тридцать с лишним километров вокруг. От его расчета, всего трех человек, зависели жизни сотен танкистов и мотострелков, и все же противник смог застать зенитчиков врасплох.

Мерный писк звуковой сигнализации внезапно сменил тональность, теперь в нем слышались тревожные нотки, и тотчас на мерцающем экране возникли из пустоты две яркие точки. И они появились слишком близко от центра монитора.

– Две воздушные цели, – срываясь на крик, сообщил оператор радиолокационной станции, заставив вздрогнуть от неожиданности командира зенитного дивизиона. – Пеленг сто семьдесят, дальность девять. Цели дозвуковые, низколетящие!

– Воздушная тревога! Передать координаты целей на пункт управления зенитно-ракетной батареи! Все средства противовоздушной обороны – к бою!

Автоматическая система передачи данных, связывавшая "Овод" с батарейными пунктами управления ПУ-12М, действовала быстро, очень быстро, а иначе и нельзя, если хочешь не только выжить в бою, но еще и победить. Но прежде, чем расчеты зенитно-ракетных комплексов получили целеуказание, два танка, пораженные залпами ракет, вспыхнули, превратившись в погребальные костры для своих экипажей, и чуть позже – еще один, расстрелянный промчавшимся на малой высоте над колонной штурмовиком.

Атака была стремительной и внезапной – удар в упор, точный и беспощадный, и немедленный отход, но только лишь для того, чтобы повторить успех, появившись вновь с совершенно неожиданного направления. Но теперь на земле опомнились, собрав волю в кулак, и возмездие последовало незамедлительно.

– Вижу цель, – сообщил наводчик зенитно-ракетного комплекса "Стрела-10М4", совмещая прицельный маркер с силуэтом стремительно удалявшегося от колонны американского самолета. В отличие от предыдущей модификации, тепловизор превращал эту систему в круглосуточную и всепогодную, превращая и без того отличный образец оружия, простой и эффективный, в превосходное средство защиты от воздушной угрозы. – Дальность три, высота двести. Цель в захвате!

– Цель уничтожить! Пуск!

Батарея "Стрел", следовавшая за танковым батальоном, ничем не выдавала себя до последней секунды, пребывая в полной готовности, и теперь, получив приказ, расчеты немедленно начали действовать. По целеуказанию с пункта управления ПУ-12М, связанного с батареей в единую сеть, лафеты с "упакованными" в транспортно-пусковые контейнеры зенитными ракетами развернулись, следуя за умчавшимися к горизонту "Харриерами", избавив наводчиков от долгого поиска врага в ночном небе.

Тьма не могла спасти агрессора от справедливой мести. Сразу несколько зенитных ракет 9М333, оснащенных двухканальными головками наведения, "видевшими" цели в оптическом и инфракрасном диапазоне, взмыли в небо яркими росчерками, словно метеоры, вопреки природе, летящие не к земле, а прочь от нее. Разгоняясь до пятисот метро в секунду, управляемые снаряды с нескольких сторон устремились к целям, и американские пилоты быстро забыли о русских танках.

Перегрузка вдавила капитана Карузо в спинку катапультируемого кресла, и тело налилось непривычной тяжестью. Пилот чувствовал, как напрягся брошенный в слишком резкий маневр самолет, оказавшийся в опасной близости от земли. Враг неожиданно огрызнулся, и в наушниках летчика раздался полный тревоги голос ведомого:

– Ромео-один, я Ромео-два, у тебя на хвосте ракеты! Сбрасывай их, Лидер!