Вечер потрясения

Ночная тьма наполнилась мерцанием сотен искорок, взмывших от земли в зенит. "Харриер" на предельной скорости врезался в рой крупнокалиберных пуль, и Джованни Карузо почувствовал, как штурмовик содрогнулся, затрясся в конвульсии, когда разъяренные свинцовые "осы" впились в обшивку фюзеляжа.

– Господи, – пилот рванул штурвал, ввинчивая свой AV-8B в серую мглу небосклона, пытаясь оторваться от пуль. – Нет!!!

Штурмовик вертикального взлета и посадки "Харриер" создавался, как универсальная машина, призванная не только поддерживать огнем морскую пехоту, высадившуюся на чужое побережье, но также и защищать свои корабли от воздушных ударов противника. замысел отчасти удался, но став хорошим в разных ипостасях, самолет не смог быть лучшим в чем-то одном. Лишенный бронирования, в отличие от того же "Тандерболта", AV-8B оказался чудовищно уязвимым от огня даже не самого мощного оружия, и его пилоту не на что было рассчитывать, кроме большой удачи.

Крупнокалиберные пули разорвали тонкие листы обшивки, прошивая топливные баки, "артерии" топливопроводов, разрушая тяги управления рулями и кромсая турбину. Штурмовик превратился в огненный шар, рухнувший из поднебесья к земле, и полет этого рукотворного болида приковал взоры сотен русских солдат, оставивших надежную защиту брони своих боевых машин ради такого зрелища.

Джованни Карузо почувствовал, как пламя заполняет тесную кабину, лизнув ноги, обдав своим дыханием лицо, тотчас покрывшееся волдырями. Ладонь, обтянутая тканью перчатки, легла на рычаг катапульты – спасительную соломинку, на которую было ничтожно мало надежды. Пиропатроны сорвали фонарь кабины, встречным потоком воздуха тотчас отброшенный назад, и пороховой ускоритель соврал с креплений кресло "Стенсел-1" с прочно притянутым к нему полубесчувственным телом летчика, едва ли действовавшего осознанно.

Лезвие киля вспороло воздух в опасной близости от пилота, оказавшегося во власти системы катапультирования, и вот уже объятый пламенем "Харриер", лишившийся управления, уносится вниз, пронзая ночную мглу. С хлопком над головой Джованни Карузо развернулся купол парашюта, и падение замедлилось. Внизу во тьме смутно угадывались плоские, точно срезанные великанским ножом, вершины холмов. Там, среди этих высоток, американскому пилоту предстояло дать свой последний бой.

Высунувшись по пояс из люка, Алексей Басов, не сдержавшись, соврал с головы прилипший от пота танковый шлем, радостно закричав во весь голос. Он видел, как видели десятки танкистов, как свечой ушедший в небо американский штурмовик, окутавшись пламенем, рухнул на землю.

– Сука! Получил, тварь! Ура!!!

Десятки луженых глоток разом исторгли полный ликования вопль, от которого содрогнулась степь. Враг был наказан за свою надменность, залпы мощных и надежных "Утесов" поставили точку в полете американского "коршуна", скинув его с русских небес. Но за несколько мгновений до того, как AV-8B "Харриер" врезался в землю, за несколько мгновений до того, как в небо взвился столб огня, мелькнуло белое полотнище парашютного купола – самолет был сбит, не сумев уйти от шквала зенитного огня, но его пилот ускользнул от возмездия.

– Выродок еще жив, – наводчик, без приказа оставивший свое место возле орудия, и тоже наблюдавший за тем, как гибнет враг, взглянул на полковника с какой-то странной обидой. – Чертов янки выпрыгнул с парашютом!

– Ему не уйти далеко, – оскалился Басов. Натянув шлемофон, он срывающимся голосом крикнул в эфир: – Третий, я первый, прием! Ответь первому, третий!

– Третий на связи, – раздался в ответ едва узнаваемый голос командира мотострелкового батальона, следовавшего за колонной Т-80У. – Слушаю тебя, первый.

– Третий, слушай приказ. Километрах в пяти к северо-востоку от меня катапультировался пилот американского штурмовика. Вероятно, он еще жив, возможно, ранен. Приказываю найти его и доставить ко мне. Живым его притащи, Третий!

– Приказ понял, выполняю!

Командир мотострелкового батальона не скупился – три боевые машины пехоты БМП-2, облепленные десантниками, полнокровный мотострелковый взвод, "выпали" из лязгавшей и рычавшей колонны, уходя в степь. Развернувшись широким фронтом, они мчались во всю мочь к месту падения "Харриера", чтобы оттуда начать поиски его пилота. Ищейки шли по следу, и каждый из них стремился сделать все, чтобы первым настигнуть жертву.

– Командирам рот и взводов доложить о потерях, – приказал Басов, ни на миг не забывавший об основном приказе. Противник, о котором стало известно только чудом, мог быть уже совсем близко, и только вплотную сойдясь с ним, можно было избежать гибели от американских бомб, сброшенных из поднебесья остающимися в полной безопасности пилотами.

Внезапный удар с воздуха почти не достиг цели – батальон лишь немного замедлил движение, но ущерб оказался намного меньшим, чем мог представить мало что видевший из-под брони Алексей Басов.