Вечер потрясения

Гул турбины обволакивал со всех сторон, довлея над прочими звуками, заглушая их, да и трудно было звукам проникнуть под многослойную броню танка Т-80УК. Создатели боевой машины постарались на славу, втиснув в сорок шесть тонн веса мощное вооружение – даже противотанковые ракеты – обеспечив надежную защиту, высокую подвижность на любой местности, но о комфорте для экипажа не то, чтобы забыли совсем, но явно думали уже напоследок. И все же, несмотря на шум, тесноту, отсутствие кондиционера – для американцев, наверное, вовсе немыслимый факт – полковник Алексей Басов не променял бы свою "восьмидесятку" ни на какой "Абрамс" или "Леопард". Реклама, она и есть реклама, кто знает, каково в бою чудо американской или немецкой технической мысли, а вот на Т-80 Басов сам ходил в атаку, когда в лоб разом лупило по полдюжины гранатометов "Муха" и управляемых ракет, порой выпущенных с сотни метров и даже меньше, и точно знал, чему обязан тем, что остался жив в той мясорубке.

– Первый, я третий, – в шлемофоне раздался искаженный помехами голос командира мотострелкового батальона. – Мы захватили американского летчика. Понял меня, первый?

– Принято, третий. Американец живой? Доставить его ко мне, немедленно! Я сам буду вести допрос!

– Понял, первый! Есть доставить немедленно!

Танковый батальон вырвался вперед, оторвавшись от главных сил полка, и боевой машине пехоты БМП-2 пришлось потратить немало времени, чтобы, двигаясь на предельной скорости, буквально убивая двигатель и трансмиссию, нагнать танки. Американца со связанными за спиной ремнем от автомата руками буквально вынесли из десантного отсека, и тот, уставившись на замершую посреди равнины громаду русского танка Т-80, не сразу увидел выбравшегося из боевой машины командира полка.

– Товарищ полковник, старший лейтенант Силантьев, – навстречу Басову шагнул командир взвода, лично сопровождавший "посылку". – Пленный доставлен, товарищ полковник!

Алексей смерил взглядом американца, затянутого в летный комбинезон, стоявшего, расправив плечи, но, все же опустив взгляд, чтобы не видеть русских солдат, с оружием наготове обступивших пленника.

– I'am colonel Belyavsky, Russian Army, – представился Алексей, кое-как подобрав слова полузабытого чужого языка. – Your Name end rank!

Пленный американец был довольно высок для пилота, худощав и смуглокож, явно уроженец южных краев, более знойных, чем какой-нибудь Мэриленд или Висконсин. Он хмуро взглянул на полковника, процедив сквозь зубы с явной неохотой:

– Сaptain Caruso, US Marine Corps, – и, помедлив пару секунд, добавил еще: – I'am Pilot.

– Морская пехота значит, – усмехнулся Басов. – Да еще и крылатая? Кто знает хорошо английский? – Полковник обвел взглядом стоявших рядом офицеров: – Вы, лейтенант? Тогда переводите все, что я скажу, и постарайтесь, чтобы он все понял, и чтобы я тоже понял, что отвечает этот янки!

Американец молча слушал речь Белявского, кажется, не понимая ни слова из произнесенного в его присутствии. Но как только старший лейтенант, медленно подбирая слова, запинаясь, обратился к нему, пленный летчик дрогнул, выпрямившись, точно подброшенный пружиной.

– Вы пилот авиации морской пехоты, – произнес Басов, и переводчик эхом повторил его слова. – Мы сбили ваш штурмовик. Где вы базируетесь? На авианосце? Каково было ваше задание? Отвечайте!

Американец медлил с ответом совсем недолго, как раз столько, чтобы на лице командира полка проступил гнев, но еще не успел вырваться наружу. И все же здравый смысл и желание жить сообща смогли победить гордость.

– Универсальный десантный корабль "Уосп", – перевел старший лейтенант. – Мое звено получило приказ атаковать обнаруженные воздушной разведкой русские танки, ваши танки. И мы выполнили этот приказ!

– С ваших кораблей на берег уже высажен десант? Где он находится, каковы его задачи?

– Не так далеко отсюда, вы движетесь как раз навстречу нашим морским пехотинцам. Они уничтожат вас, как только обнаружат, полковник. У вас нет надежной защиты от атак с воздуха, тем более нет авиационного прикрытия, атаковать в этих условиях глупо!

– Это я решу сам, капитан! – зло бросил Басов. – Какова численность десанта, его вооружение? Есть тяжелая техника?

– Экспедиционный батальон. Много боевых машин LAV, несколько танков "Абрамс", вероятно, взвод, приданный для усиления. Точно мне ничего не известно – авиация действует по заявке наземных сил, выполняя конкретные задачи.

– На "Уоспе" еще остались самолеты?

– Да, сэр, – холодно ответил пленный, и в голосе его, в выражении лица, появилась гордость и превосходство. – У нас достаточно штурмовиков и боевых вертолетов, чтобы сжечь все ваши танки до единого в этих степях! Вам лучше сдаться прямо сейчас, сложив оружие и сохранив жизни ваших солдат, полковник. Если вы настоящий командир, вы должны понимать, когда можно рискнуть, а когда лучше проявить благоразумие, когда риск приведет только к бойне!

Пленник с вызовом посмотрел в глаза Басову, и тот, вдруг содрогнувшись всем телом, изменился в лице. Но вместо страха и растерянности в глазах его блеснула ярость.