Вечеринка

Когда подымет свора из берлоги,
Протри шнифты, как будто и не спал,
И когти рви, салага, делай ноги,
Казенный светит дом, момент настал,
А то ведь заметут — и ты пропал.
Давить клопа тюремного не ново,
По нас тюряги плачут, будто вдовы,
Ни лежбище не вечно, ни нора,
На воле бдят и схавать всех готовы
Начальнички, сексоты, мусора.

Отдельные старатели и шайки,
Бродяги, гопники и шулера,
Мошенники, ханыги, попрошайки,
Любители потырить на ура,
Заныкайте хоть капельку добра.
По фене ботайте, в законе воры,
Карманники, жульманы, сутенеры,
Пока угомониться не пора,
Пока не затравили до упора
Начальнички, сексоты, мусора.

Забудется, как сладко вы звонили,
Хор глотников из глоток и из глосс,
Вас выследили в след и подловили,
Ослышки и прослушки подновили,
И все ваши вопросы не вопрос.
А город, что сулил златые горы,
На ваш атас наслал свои дозоры,
Налетчики, ни пуха ни пера,
Наденут вам браслеты, взявши в шоры,
Начальнички, сексоты, мусора.

Принц, есть и киллеры, и кокийяры,
Громилы, щипачи и санитары,
Фальшивых шуршиков большие мастера,
На каждого ужо найдутся нары,
Начальнички, сексоты, мусора.

Джордж Гордон Байрон

Стансы на музыку

1

Нет радости милее той, что Рок придет отнять,
Когда настанет час уму и чувствам отпылать;
Зачахнут розы нежных щек и сердца первоцвет,
И увяданье нас уймет почти во цвете лет.

2

А те, кто схоронил в волнах обломки светлых дней,
Плывут на отмели греха и в океан страстей,
Им тщетно компаса игла указывает путь
К фата-моргане берегов, которых не вернуть.

3

Когда кладбищенский покой нам душу омертвит
И станет глух к чужим скорбям, кто по своим скорбит,
Когда ручьи живые слез прихватят холода,
В сухих глазах блеснут лучи нетающего льда.

4

Еще живут в устах слова, надежды ток — в груди,
Но прежних безмятежных снов ты заполночь не жди.
Обвил руины буйный плющ, все утопил в листах,
Снаружи трепет, зелень, жизнь, внутри развал и прах.

5

Где чувства, равные былым, тот, кем я был тогда,
Где слезы прежние мои, летучих дней чреда?
Когда б вернулась, как весна, вся прелесть бытия,
В пустыне нынешней моей, оттаяв, плакал я.

Джон Китс

В декабрьский мрак полночный