Вечеринка моей жизни

Составление схемы рассадки было адским трудом. Мама Брэндона хотела, чтобы у нее везде было свое место. Теперь все попытки потакать ее капризам стали напрасными.

Столько потраченной впустую жизни! И все это для людей, которые на самом деле не ценили ее.

А он перебирал воспоминания об их совместной жизни и откидывал их с такой же легкостью?

Изабелла положила перед ней чистую таблицу рассадки и с вызовом посмотрела на сестру.

– Итак? Мы сохраняем главный стол и гостей вокруг, рассадив их в порядке важности? Или как ты хочешь это сделать?

У Нади снова сжалось сердце. Ее смарт-часы завибрировали.

«Учащенный пульс» мигнуло предупреждение на экране.

Эти эмоциональные качели до добра не доведут.

– Кого мне пригласить? – В голосе Нади звучала паника. – Может быть, это глупая идея. Может, мне стоит просто… пожертвовать деньги этому заведению. Они не могут сделать возврат. Так прописано в договоре.

Возможно, ей следует сделать именно это. Пожертвовать деньги, сбежать туда, где ее никто не знает, и она никого не знает, и начать все сначала. Какой же неудачницей она была!

«Брэндон», – звало ее сердце, и она ненавидела эту свою зависимость от него, словно дурную привычку. Она ненавидела его. И ненавидела себя за то, что была такой дурой, и за то, что продолжала ею оставаться.

– Ты можешь сделать это, если действительно хочешь. Пожертвовать деньги, я имею в виду, – сказала Стиви, положив руку на плечо Нади. Вероятно, она заметила у Нади признаки надвигающейся панической атаки. – Но я горжусь тем, что ты взяла инициативу в свои руки, детка.

Надя покачала головой, но она не собиралась отказываться от успокаивающей поддержки Стиви. Все ее тело пульсировало от потребности в теплых объятиях.

– Я не продумала все до конца. Я только еще больше все испорчу. Все будут смеяться надо мной. Это будет полный дурдом. Единственный раз, когда я решила поступить спонтанно. Меня это бесит, – сказала она.

Теперь уже вмешалась Изабелла, и своим нежным материнским голосом произнесла:

– Я знаю, сейчас это кажется непреодолимым, но это пройдет. Так всегда бывает. И когда этот момент настанет, и мы все будем чествовать эту потрясающую, полную света женщину, которой ты являешься, разве ты не будешь счастлива, что не спасовала перед первым же препятствием?

Напряжение в груди Нади немного ослабло. Может быть… может быть, ее сестра все-таки была права.

Так ведь всегда было?

– Но родственники… – все же спросила она. – Что они скажут, когда приедут, а свадьба отменена?

Новые пригласительные билеты не успели бы дойти до Аргентины и в остальные уголки мира вовремя.

– Мы можем вручить новое приглашение им прямо в руки, как только они приедут. Что они смогут сказать? Что не пойдут на мероприятие? И пропустят вечеринку десятилетия? Представь лицо бабушки Каты, когда она увидит тебя в сногсшибательном платье, воздающей должное твоим диплому и карьере?

Надя пожала плечами, пытаясь избавиться от образа своей бабушки, разочарованно качающей головой и рассказывающей о своей внучке-неудачнице всем своим друзьям в Росарио. Совершенно противоположная реакция, которую хотела вызвать ее сестра.

– Все возненавидят меня, – сказала она.

– Этого не будет. Все в этом новом списке с радостью придут на твой праздник, – произнесла Стиви с убежденностью, которой Надя позавидовала. – Обещаю тебе, что каждый на этой вечеринке будет поклонником Надей. – Она сымитировала жест Рози-клепальщицы, что заставило Надю рассмеяться.

А затем она выдохнула и перевернула страницу к главным событиям.

– Мы заменим фотографии, – заявила Изабелла как ни в чем не бывало. – Мы устроим тебе фотосессию, а затем заменим их на фото в рамках. Ничего сложного.

Надя, должно быть, скорчила гримасу, потому что Изабелла добавила:

– Если только ты не хочешь чего-то другого?

– Просто еще одна фотосессия… Я об этом не подумала. – Кожа Нади покрылась мурашками при воспоминании о ее фотосессии невесты. Фотограф, друг Брэндона, была совершенной стервой.

Изабелла пожала плечами.

– Тебе понадобятся фотографии, Питуфина.

Когда они были маленькими, Изабелле нравилось, что Надя, когда плакала, говорила, как Смурфетта, и сестра называла ее Питуфиной в такие моменты, как этот, когда эмоции брали верх.

– Платье, – продолжила Стиви, вырывая страницы с эскизами платья, на которое Надя потратила целое состояние и несколько месяцев голодания и лишений, чтобы влезть в него. Это платье было у нее пять лет. Она никогда не думала, что помолвка продлится так долго, а потом закончится полным провалом. Переделки обошлись ей в целое состояние. И все впустую.

– Торт, – подхватила эстафету Изабелла, отрывая страницу с тортом для жениха, который разработала Надя. Все его любимые спортивные команды: Университет Бригама Янга (хотя он играл за другую), Патриоты, Янкиз и Оклахома-Сити.

С каждой вырванной из переплета страницей Наде становилось легче дышать. Это было больно, но необходимо.

В конце концов, осталась всего пара страниц.

– Теперь мы составим список, – заявила Изабелла.