Вечеринка моей жизни

Его слова очень быстро прояснили ее мысли.

– Что ты имеешь в виду? Ты ему это сказал?

Он огляделся, как будто хотел убедиться, что никто не подслушает его слов.

– Только между нами, это твоя племянница не хочет вести себя прилично. Он спросил меня, должен ли он подвезти ее домой, потому что боялся, что она поцелует его, и он не знал, что делать.

Она скрестила руки на груди и постучала ногой по бетону тротуара.

– Я надеюсь, ты сказал ему поцеловать ее в ответ? Если он отвергнет ее…

Он громко и безудержно захохотал, откинув голову назад и схватившись за живот обеими руками. Она тоже засмеялась. Как она могла удержаться?

Но их смех был прерван шипящим звуком.

– Змея! – взвизгнула Надя и повисла у него на шее.

– Где? – крикнул он в ответ писклявым от страха голосом, оглядываясь под ноги и пританцовывая на месте.

Но это была не змея.

Струи воды серебряными лучами пересекали поля, но прежде чем она успела воскликнуть «Разбрызгиватели!», струя воды окатила ее лицо и футболку.

Маркоса постигла та же участь.

– La puta madre![50] – потрясенно воскликнул он.

Она схватила его за руку, и они побежали к парковке, Надя кричала «платье!» каждый раз, когда на нее обрушивался поток воды.

Он взял у нее из рук тяжелую спортивную сумку и закрыл Надю своей грудью, чтобы защитить ее и платье.

Они добрались до парковки, хватая ртом воздух и смеясь так сильно, Надя даже испугалась, что описается.

– Это были разбрызгиватели, и ты закричала «змея»? Ты ведь знаешь, как я их боюсь, и это первое, что тебе пришло в голову? – Он согнулся пополам, положив руки на мускулистые бедра, пытаясь сделать вдох.

– Разве ты не слышал этот звук? Откуда я могла знать, что это разбрызгиватели?

Он посмотрел на нее и сказал:

– Хм-м-м. Мы на футбольных полях поздно вечером, сразу после того, как все ушли… ага. В змеях было больше смысла.

Они снова рассмеялись, но со стороны каньона подул ветерок, и Надя вздрогнула, все еще прижимая к себе платье. Маркос тоже замерз, судя по покрытой мурашками коже и торчащим соскам, просвечивающим сквозь футболку без рукавов, которая была на нем.

Надя была готова часами смотреть на его идеально вылепленное тело. У него были сильные накаченные ноги, и Маркос мог бы бежать быстрее пули, но он предпочел держаться ее темпа, пусть даже смертельно боялся змей. Его мокрые волосы прилипли к лицу, он откинул их назад, демонстрируя свои рельефные бицепсы.

Ее никогда особо не привлекали накаченные мускулы, но, должно быть, что-то первородное проснулось в ее ДНК, потому что внезапно ей захотелось увидеть его целиком, без одежды.

Однако после ее большого праздника Маркос исчезнет из ее жизни.

– Платье в порядке? Я надеюсь, что оно не испорчено, – поинтересовался он.

Конечно, надёжно упакованное в защитном чехле для одежды платье не пострадало.

Надя дрожала от холода и страха и остро осознавала, что ее соски торчат сквозь тонкую сетчатую ткань бюстгальтера. Она опустила глаза и смущенно поморщилась. На ней была бледно-розовая футболка, и в свете фонарей на парковке казалось, что на ней вообще ничего нет.

– Черт, – произнес Маркос и поджал губы, как будто не хотел смеяться.

– Перестань, – велела Надя, скрестив руки на груди, чтобы прикрыться. Но так она не могла игриво хлопнуть его по руке, чего ей очень хотелось. Она просто толкнула его бедром. Несмотря на то, что Маркос был худым, он был выше ее и весил на несколько фунтов больше. И все же ей удалось сдвинуть его с места, пусть всего на несколько дюймов.

– Ах вот, значит, как! – воскликнул он, и Надя заметила лукавые искорки в его глазах, которые взволновали ее. Но она не попятилась прочь, а повернулась к нему. Улыбка застыла на его лице, затем на смену ей пришло выражение тоски и желания.

Надя подумала о миллионе возможностей.

Она знала, что нравится ему и, конечно же, заметила, что по-прежнему волнует его, возможно, даже больше, чем в молодости. Но он сказал ей, что не хочет, чтобы им снова воспользовались, чтобы ему снова пришлось собирать ее сердце по кусочкам после Брэндона.

Надя все это прекрасно знала и все равно не могла устоять перед его обаянием и страстным желанием, которое испытывала к его губам… и к нему самому. Надя шагнула к нему, а он в тот же момент шагнул в ее сторону.

Она затрепетала в предвкушении. Надя мечтала об этом с тех пор, как он исчез из ее жизни десять лет назад.

Маркос с легкостью мог принять предложение своих дядей и уехать, как только это заведение перестало бы его удерживать. Тогда после окончания ее вечеринки не осталось бы никаких обязательств, связывающих их, кроме влечения, которое они испытывали, и воспоминаний о том, как все было хорошо, пока жизнь и обязанности не помешали им.

Она почувствовала его дыхание на своей коже, а когда подняла глаза, то увидела те же сомнения, которые омрачали его лицо, словно темные грозовые тучи, их невозможно было игнорировать.

Но ночь была приятно теплой и ясной, а звезды сияли тысячью возможностей, и Надя безумно его хотела.

Прежде чем она решилась подняться на цыпочки, Маркос наклонился и поцеловал ее.