Вечеринка с продолжением

Игорь силился казаться зрелым и умудренным мужчиной, но у него это плоховато получалось. «Твой дядя в курсе событий или еще нет»? — пожгучей оголодавшего комара терзал Измайлова единственный вопрос. Но полковник умел и не такое метко прихлопнуть. Он решил больше не мучить Игоря Малеева. Уж слишком во многих грехах можно было заподозрить парня. А из слишком многого всегда получается слишком мало… Игорь явно что-то натворил, но вряд ли способен убить собственноручно. Заказчики же убийств в возрасте Малеева… Тьфу, нельзя задерживать их с девочкой допоздна, надо развозить по домам, предупредив об опасности.

— Подключайся к Эльзе, и поскорее закругляйтесь, — велел полковник.

Старательная Эльза, однако, сама справилась с заданием Измайлова. Сведения о девяти веселившихся тут ребятах были по почину составительницы представлены в виде разграфленной таблицы. Трое из них мертвы, один силится выжить в реанимации, двоих в городе нет, но родители предупреждены, Эльза с Игорем на глазах. Кто остался? Юля Серова? К счастью, удалось дозвониться, переговорить и с самой Юлей, и с ее отцом. И тут Эльза не выдержала:

— Виктор Николаевич, можно я заберу Кэри? Она же вот-вот умрет от горя. Она же охрипла давно. Пожалуйста.

— Я подвезу их, — поддержал девушку Игорь. — Псину жалко.

— У меня папа дома, — вдруг зачем-то соврала Эльза. — Сначала Игорь проводит нас с Кэри до двери, а потом папа с Кэри его до машины.

То ли детская привычка думать об отце в угрожающие моменты, то ли очень сильное желание, чтобы он действительно оказался дома, вытолкнули из Эльзы последние фразы. Она прикусила язык, да поздно.

Полковник Измайлов повернулся к молодым людям спиной и щелкал зажигалкой, закуривая. «Уж сколько раз твердили миру о вреде курения». «Отец в больнице», — черкнула на обороте только что исписанного листа Эльза. Игорь Малеев прочитал и подбадривающе ей кивнул. Эльза подумала, что он останется, не бросит ее в чащобе страха, и под охраной громадной Кэролайн Маркизовны они вместе скоротают возбуждающе короткую летнюю ночь. Кофе дома был, сахар тоже, отлично. Ну а убогость обстановки можно объяснить как угодно. Например, солгать, что это не Эльзин дом, а снимаемая конура. Игорь быстро перевернул бумажку, уловив движение полковника.

— А чем ты догиню собралась кормить? — озабоченно спросил он.

Эльза вспыхнула: это что, намек на ее малообеспеченность? Она-то, дура, расслабилась в надежде на сближающее действие горя.

— Маркизовна привыкла к определенному корму. Она без хозяев может отказаться есть совсем. Стоит ли менять ей продукты?

Девушка с облегчением улыбнулась. Во-первых, она не подумала о кормежке взрослого дога. Во-вторых, кроме хлеба и крупы, у нее ничего не было. В-третьих, Игорь, похоже, об этом не догадался: мама права, они, богатые, о собаках лучше, чем о людях, заботятся.

— Виктор Николаевич, я знаю, где Галка держит «Пэди-гри». Если бы вы разрешили…

— Забирайте и собаку, и еду, только не задерживайтесь больше, — поторопил их полковник.

Эльза распахнула кухонный шкаф, забитый трехкилограммовыми пакетами. Игорь галантно отстранил ее, сгреб в охапку все шесть и направился к двери.

— Сержант, — окликнул Измайлов, — проводите.

Игорь Малеев было обиженно запротестовал, но смирился. Когда он вернулся, Эльза выпустила дога. Сгусток силы и строгости материализовался среди ко всему готовых мужчин. Мужчины замерли. Сгусток странно посмотрел на них и так рыкнул… Не окажись сержант опытным милицейским кинологом, образумить Кэролайн Маркизовну вряд ли бы удалось. Суперпородистую суку мог пристрелить любой из нескольких вооруженных. Но никто не уходит из этого мира, не отработав того, что взял на себя. Кэри явно еще определялась в предложенных оккупантами хозяйской территории обстоятельствах. И хитроумная тварь подчинилась человеку: с обреченно-победоносным видом она уселась рядом с Эльзой на заднее сиденье.

— У суки сильнейший стресс, — предупредил сержант. — От малейшего раздражителя подавленность может смениться агрессивностью. Вы уж поласковей с ней, но заигрывать не вздумайте.

И, словно подтверждая это, догиня коротко и горестно взвыла.

Дорогой молодые люди молчали, стараясь осмыслить происходящее. Девушка поглаживала собаку, но та и не пробовала расслабиться. И Эльзе, и Игорю нужно было сейчас одиночество. В их бедовых головах царствовал нудный, почти непереносимый своей монотонностью гул. Эльза произносила адрес, словно жевала колючки, так тяжело ей было говорить. Выйдя из машины, она повела Кэри на второй этаж, не оглядываясь. Собака шла неохотно, вздыхая и фыркая через шаг. Игорь спешил следом. Он поставил четыре пакета на кухонный стол, улыбнулся Эльзе и исчез, вероятно, за остальными двумя. Эльза налила Кэри воды. Собака равнодушно легла рядом с миской. Она являла собой воплощенное страдание; почему-то было неловко стоять над ней и ничем не помогать.

— Кэрочка, попей, а, — сказала Эльза.