Вечерняя звезда

– Он придворный маг, погодник, как и его кузен Сунгарис. Так же не любит конкурентов, а характером ещё хуже. – Пауза. – Я бы советовал вам не раздражать его. Занимайтесь своими растениями. Ваши достижения на ниве погодной магии обрадуют не всех. Равно как и ваша щедрость к ближним. Королевский дворец – не клуб благотворителей. Здесь этого не поймут. И учтите, следить за вами будут как за племенной кобылой в дебютном забеге: один раз споткнётесь – пустят на колбасу.

Он вздохнул и тоскливо уставился в окно.

– Остаться бы вам в Глейде, сударыня.

– Но почему нас перевели в столицу?

– Вы захотели смягчитель сердца, чем привлекли к себе внимание. Амулеты не раздают абы кому. Магия, по сути своей, – вещь опасная.

– И что?

– Чьё сердце вы собрались смягчать?

– Одного очень злого…

– Нет-нет, – поморщился он, – вопрос был риторический. Мне совершенно не нужны подробности. Без них, знаете ли, крепче спишь. Известно ли вам, сударыня, что смягчитель действует только на сердце, ожесточившееся из-за любви?

– Впервые слышу. Но… меня в чём-то подозревают?

– Первая разумная мысль. Увы, мне неизвестно. В мире много бед происходит от любви. Много разбитых и озлобленных сердец.

«Интересное у них королевство, – подумала я. – Разбитые – да. Страдающие, плачущие, но не озлобленные же! И кого он имеет в виду?..»

– Больше всего пропитанное ядом сердце боится свой яд потерять, – продолжил он. – Быть злым легче и удобнее. К этому привыкаешь.

Да уж… Всё тут через одно место.

– Почему вы помогаете мне?

– Я не помогаю. Я предупреждаю. – Мелвин расправил складки кафтана на коленях. – Шильда. Он влюбился в неё тринадцать лет назад. Ему было семнадцать, ей четырнадцать. Ухаживал и ждал. В двадцать два она вышла замуж. Поздно по нашим меркам, но семья позволила ей поартачиться в выборе жениха: три другие дочери составили отличные партии. Она выбрала самого богатого – Габари. Муж постоянно был в отъезде, а дома не уделял ей внимания. Она изменяла. Мой глупый брат даже не пытался стать её любовником. Слишком принципиальный. Наконец, ко всеобщему удовольствию, муж погиб – его корабль разбился о рифы в шторм. Ещё год ожидания: дворянский траур. А потом она отказала. Без объяснений. На её руку нашлось немало претендентов – сундуки покойника ломятся от золота. Я боялся, Тэлвор что-нибудь сделает с собой… Вчера вечером госпожа Габари официально согласилась стать госпожой Пирс.

* * *

– Сударыня, к этому дереву применяли магию защиты от насекомых, и неаккуратно. Теперь его никто не хочет опылять. – Рисса стоял на стремянке у ветвистой яблони, вроде бы здоровой, но без признаков яблок.

– Осторожно! Не тянись ты так. Лучше слезь, и мы переставим стремянку.

Вдруг меня обдало холодным ветром. Откуда бы ему взяться в тёплый солнечный день? Или нет, не холодным, а мёртвым.

Я обернулась. По аллее шёл высокий человек в чёрной мантии, в глубоко надвинутом капюшоне, с рукавами, скрывающими кончики пальцев. Он не остановился, поравнявшись с нами, не повернул головы, но… Мой помощник беззвучно свалился с пятиметровой лестницы.

– Госпожа… – прохрипел он, изо рта вытекла струйка крови.

– Рисса!

И тут я прямо почувствовала, как эта гадина мерзко улыбается под своим капюшоном.

Я осторожно огляделась. Вроде бы никого. Прокусила внутреннюю сторону щеки и склонилась над юношей. Через несколько секунд он спросил заплетающимся языком:

– Что со мной?

– Не двигайся. Ты упал с лестницы. Могут быть скрытые повреждения.

* * *

– Я предупреждал, – вздохнул Мелвин. – Раз он начал, то не успокоится.

– Риссу следует отправить домой.

– А вас куда следует отправить?

– Я останусь. Мне необходим амулет.

– Вы считаете, Оталус не знает этого?

– Я не применяла погодную магию. Что ему нужно?

– Я же говорил: вы имеете дело с разбитым озлобленным сердцем.

– Ну, не я его разбила, а озлобленное оно, вероятно, с рождения. Какие претензии ко мне?

– Симона, – он впервые назвал моё имя, – у меня слабые магические способности, но сильные амулеты для работы. С ними даже я вижу ваш свет истинной любви, а его он просто обжигает. Он ему невыносим.

– Но мой браслет!.. – я осеклась, не зная, стоит ли о нём говорить.

– Он скрывает ваш свет, но не совсем. Иногда свет вспыхивает так ярко, что браслета недостаточно. Я поискал немного в разных источниках… Сорок лет назад Оталуса бросила невеста. Ради другого мужчины. Он задушил её. Но дело замяли. Этот выродок из знатной семьи, и он убил её на расстоянии. Конечно, шлейф остаётся, но… Она была худощавой блондинкой с густыми волосами и светло-карими глазами. Похожей на вас.

Подам в городской магистрат идею об учреждении должности муниципального психолога.

* * *

Я предупредила Риссу, чтобы он вел себя как тяжелобольной. На носилках его дотащили до почтовой кареты.

– Я ещё не закончил с той яблоней, и артишоки болеют… – сокрушался он.

Артишоки болеют!.. Да пусть хоть весь огород сдохнет!

– Не переживай, дорогой мой. Всё будет хорошо. Тебя уже ждут дома.

И я осталась одна.