Вечная кровь [СИ c издательской обложкой]

– Это началось в незапамятные времена, – начала рассказ Изабель. – Еще не ушла под воду Атлантида, когда врата между мирами открылись впервые. Почему это случилось, никто в точности не знает.Кажется, атланты имели к этому самое непосредственное отношение. Да что там «кажется» – так оно и было! Эти ребятки, судя по их делам, были не в пример настырнее и, я бы сказала, наглее нынешнего человеческого народца, когда дело касалось разгадок тайн мироздания. Возможно, конечно, я их идеализирую. Как бы то ни было, врата открылись, и наше племя, конечно же, наравне с атлантами, воспользовалось ими. Быстро выяснилось, что на той стороне вампиров нет. Но есть люди. Хотя их кровь для нас фактически бесполезна. Не усваивается должным образом. Какая-то тонкая биохимическая особенность. Которую, к слову, так до сих пор и не выявили, хотя и неоднократно пытались.Мы не знаем, как именно атланты обнаружили, что кровь людей из другого мира, побывавшая в желудке вампира, а затем определенным образом отфильтрованная, обработанная и перегнанная, приобретает удивительные свойства и становится для людей нашего мира фактически эликсиром бессмертия. Но – обнаружили. Говорю же – любознательное было племя. И настырное. Естественно, что почти сразу же после этого открытия вампиры и атланты, владеющие секретом, заключили между собой соглашение, по которому мы обязались снабжать их этой кровью. Полученный из нее эликсир бессмертия атланты называли на своем языке вечджива крави.

– В обмен на что?

– Много на что. Начиная от банальных денег и материальных ценностей в виде предметов роскоши, земли и недвижимости и заканчивая той же человеческой кровью. Но только кровью из нашего мира.

– Ты хочешь сказать, они поставляли нам живых людей?

– Именно это я и хочу сказать. Ты не хуже меня знаешь, как люди относятся к тому, что на них начинают охотиться вампиры. Истреблять друг друга в бессмысленных войнах они, видите ли, готовы и продолжают этим заниматься с дивной регулярностью уже десятки тысяч лет. Но как только просачиваются слухи, что там или здесь начали пропадать люди и виной этому мы, начинается сначала паника, а потом и война. В которой нам не удалось победить ни разу. Так было во времена атлантов, так остается и сейчас. Хотя, следует признать, за последние лет триста мы отлично продвинулись вперед по пути конспирации, да и научно-технический прогресс сыграл свою роль – в нас просто перестали верить.

– Не появись мы, новые, ничего этого не было бы, – не удержался от комментария Бертран. – Только полный отказ от человеческой крови, будь она даже донорская, может обеспечить нам, вампирам, не только выживание, но и процветание.

– Да-да, конечно, – усмехнулась мама. – Слышали уже, и не раз. Только не забывай, дорогой сынок, что таковой отказ превращает вампира в совершенно иное существо. Это уже кто угодно, но только не вампир. Не настоящий вампир, я имею в виду.

– Мам, это старый спор, – вздохнул Бертран. – Ты и любой другой непримиримый, отлично знаете, что мы, новые, ничем не отличаемся от вас. Утверждать обратное, – это все равно, как если бы люди не считали таковыми, например, вегетарианцев.

– Есть те, кто думает именно так, – пожала великолепными плечами мама. – И не только по отношению к вегетарианцам.

– И ты считаешь, они правы?

– Где-то – да. Я вообще консерватор и терпеть не могу либералов.

– А кровь вегетарианцев, тем не менее, пьешь с тем же удовольствием, что и кровь мясоедов! – воскликнул Бертран. – И где твой консерватизм?

– Это совсем другое! – возразила мама.

– Ну да, конечно, – буркнул Бертран и умолк.

Это и впрямь был очень старый спор, в котором аргументы той или иной стороны были известны всем наизусть. Если он время от времени и вспыхивал вновь, то не отнюдь не для выяснения истины, а для того, чтобы в очередной раз обозначить неизменность позиций, подразнить друг друга и выпустить полемический пар. Бывало, спор перерастал в серьезную ссору и даже заканчивался членовредительством. Но до убийства дело ни разу не доходило – в этом отношении вампиры кардинально отличались от людей. Возможно, потому, что было их изначально мало, гораздо меньше, нежели представителей рода человеческого, а жили они, наоборот, долго. Сотни и сотни лет. И ценили свою жизнь выше, чем люди, чему также способствовали их верования. Большинство вампиров верили, что смерть переносит их сущность на поверхность Великого Мирового Ледника, холод которого, смешиваясь в нашем мире с жаром Великого Мирового Огня, и порождает жизнь. Как вампирскую, так и человеческую, и любую другую. После чего сущности предстоит очень долгий путь сквозь холод и пургу в Ледяной Чертог, где Первый Князь определит ее дальнейшую посмертную судьбу. Чаще всего незавидную, ибо сущность просто растворяется в Мировом Леднике. Но иногда, редко, Первый Князь дает сущности возможность стать его вечным слугой…