Вечная мерзлота

– Ты к ним машинисткой принципиально не пошла, а там кругом сплошное МГБ. Норильск – это их стройка, у тебя дети, Ася, три раза подумай!

– Это отсюда все страшно выглядит. Поищу его спокойно год-два, не найду – вернусь. Или не вернусь. Здесь жизнь – тоже не сахар.

– А свекровь?

– У Натальи Алексеевны пенсия неплохая и главное – комната. Если Лида не захочет, можно хорошего человека найти, кто стал бы ухаживать, прописать его к ней. А я денег высылала бы.

– Ты в самолет сесть не успеешь, Наталью Алексеевну соседи в дом престарелых сдадут за эту комнату. Пойдем! – Лиза убрала сигареты в сумочку. – Ты ведь и про Геру ничего не знаешь…

– Вчера написала тому санитару, я тебе рассказывала… Прочти, пожалуйста.

– Зачем? – не поняла Лиза.

– Я целую неделю писала… – Ася достала письмо. – Оно может попасть не в те руки, письма же проверяют… Прочти, ты спокойнее меня!

Лиза посмотрела по сторонам и раскрыла письмо:

«Дорогой Шура!

Пишет вам Ася, вы мне писали прошлой зимой, накануне нового 1950 года. Рассказывали об одном вашем товарище, которого отправили в командировку в Норильск. Я вам отвечала (это было уже весной), но вашего ответа не получила. Письмо могло потеряться, поэтому пишу снова.

Одна моя знакомая собралась на работу на Крайний Север (известно, что там у вас очень хорошие зарплаты), но у нее двое детей, один дошкольник, и ее все отговаривают, говорят, что трудно может быть со школой. Что вы скажете? И то же самое о жилье? Как у вас с жилплощадью?

Работы, я понимаю, на вашей стройке хватает и устроиться несложно. А еще эта женщина спрашивает: как к вам добираются в зимнее время? Возможно ли это вообще или лучше ей подождать летней навигации?

Вы писали про командировку, в которую уехал ваш товарищ. Вернулся ли он обратно?»

Лиза перестала читать, глянула скептически на Асю и вернулась к письму.

«Где он сейчас трудится? И кем? Как проводит свое свободное время? Ходите ли вы с ним в кино в новый Дом культуры, о котором вы мне писали? И смотрели ли фильм “Молодая гвардия” режиссера Герасимова? Про героев-краснодонцев. Мне очень нравится игра молодых талантливых актеров Вячеслава Тихонова и Сергея Бондарчука. Сходите обязательно, если еще не видели. И еще советую посмотреть музыкальную комедию “Кубанские казаки”! Очень смешная и веселая!

И еще вопрос – если эта женщина приедет в Ермаково, а вашего товарища там не будет, сможет ли она его разыскать? Я ей обещала их познакомить, она хороша собой и не замужем.

Желаю вам всего самого доброго, Шура, и успехов в работе, конечно!»

Лиза сложила листочек. Повернулась к Асе.

– Партизанка! Под простушку сработала, можно бы еще чего-нибудь поглупее… Там эти письма не слишком крупные интеллигенты читают… – она в сомненье качала головой.

– Поймет он, как считаешь?

– Не знаю, – Лиза думала о чем-то, вздохнула, доставая сигарету, – ой, не знаю, подруга! Мне и думать об этом трудно. Какой он сейчас, твой Гера? Не пишет же, приедешь, а у него там баба да семеро по лавкам… Сколько хочешь такого!

Ася сидела, не шевелясь, только пальцы машинально разглаживали конверт. Смотрела вдоль тихого и солнечного осеннего бульвара, все мысли ее были где-то очень далеко.

– Ну ладно… если правда надумаешь ехать, продам бабкин перстень, он мне все равно велик.

37

Октябрь 1950 года и в Игарке был неплохой. Городок, как полярный зверек, поменял шкурку, из пегого и грязноватого стал беленьким и нарядным, не пуржило ни разу, не переходило со снега на ледяной дождь. Чего еще надо? Стоял приятный, градусов в десять-пятнадцать морозец, и холодное северное солнце каждый день, как по заказу, появлялось над горизонтом.

Белов третью неделю уже жил в городе. Готовил «Полярный» к долгому зимнему отстою, бумаги писал, недописанные за лето, закрывал наряды, премии, проводил ревизию вещевого довольствия и оставшихся продуктов. Вечерами ходил по товарищам, по знакомым – искал съемный угол. Пока жили с Николь в караванке, в его комнате. На первых порах он попросил ее никуда не выходить, и она не ходила – варила, стирала и штопала на всю оставшуюся команду.

Вместе с Сан Санычем, трясясь от страха, сходили в милицию и поставили ее на учет. Документы, выправленные Габунией, оказались в порядке, и теперь Николь жила в Игарке на законных основаниях. Но все равно было неспокойно.