Вечная тайна лабиринта

Артресс выросла в Огайо и окончила Принстонскую теологическую семинарию и Школу теологии в Ньютоне (Массачусетс). Свой первый лабиринт она прошла всего за несколько месяцев до знаменитого августовского утра — на религиозной конференции в лагере YMCA в штате Нью-Йорк. Этот лабиринт был совсем простым — кто-то выложил шартрский узор на полу спортзала, — но Артресс немедленно поняла, что хочет во что бы то ни стало построить такой же у себя в церкви. Во многих американских городах светские взгляды и теологические теории неоготической церкви на вершине холма Ноб-Хилл сочли бы крайне либеральными, но в Сан-Франциско репутация у нее была, пожалуй, даже консервативная. Набег на Шартр был на самом деле не столько исследовательским проектом, сколько попыткой заинтересовать лабиринтом нужных людей конгрегации. Попытка удалась. Вернувшись в Сан-Франциско, Артресс и еще несколько человек принялись за изготовление переносного лабиринта, который при необходимости можно было бы легко собрать, упаковать и увезти. Призвав на помощь добровольцев, они сшили из толстой парусины шесть полотен размером 7 на 42 фута, которые присоединялись друг к другу с помощью полосок «липучки». На ткани добровольцы нарисовали ярко-пурпурные контуры средневекового лабиринта. После успешного испытания за пределами Сан-Франциско — на религиозной конференции в Вашингтоне — лабиринт был представлен на родной земле в ночь перед Новым годом в качестве одного из элементов круглосуточного ритуала в честь окончания года. После всего-навсего короткой газетной заметки и неприметного объявления в церковном бюллетене возле церкви к шести часам вечера выстроилась очередь (многие, конечно, пришли из чистого любопытства), и люди беспрерывным потоком двигались по пурпурным линиям до самой полуночи. Так гласит легенда. Как бы то ни было, собор Благодати и преподобный доктор Лорен Артресс отныне были неразрывно связаны с лабиринтами.

И это тоже был исторический момент — возможно, даже в большей степени, чем раздвигание стульев. После перерыва длиною почти в четыре сотни лет лабиринт снова стал играть активную роль в жизни собора и его общины. Сначала парусину разворачивали и соединяли в лабиринт только дважды в месяц, но к 1994 году она уже довольно сильно поизносилась, а популярность прохождения лабиринта была настолько велика, что пришлось задуматься об установке постоянного варианта. На этот раз лабиринт принял форму того, что в соборе называли «напольным гобеленом», а все остальные звали просто ковром. Вариация шартрского лабиринта весом 900 фунтов и диаметром 36 футов была связана из шерсти и установлена у входа в центральный проход. Роберт Фезер Андерсон предложил небольшие доработки, подсказанные опытом двухлетнего использования первого варианта лабиринта, — настолько несущественные, что совсем не вызывают нареканий у тысяч посетителей, которые проходят лабиринт и полагают, что идут по настоящей шартрской тропе. Главное изменение — за исключением уменьшения размера с 42 футов до 36 — состоит в растягивании пространства между десятью точками (которые называются labrys), где повороты сталкиваются «спиною к спине», предпринятом для того, чтобы у людей появилась возможность сойти с тропы, остановиться, перевести дух, помолиться, помедитировать да и просто позволить тем, кто идет позади, спокойно их обогнать.