Вечно

Прогулявшись по поляне, Хейвен сорвала одуванчик и подула на него. Семена одуванчика разлетелись по поляне и внезапно начали множиться, сотни семян кружились в воздухе вокруг Хейвен. Это казалось необычным, но, в то же время, правильным.

– Моя мама тоже со мной?

– Да, – ответила Маура. – Разве ты не ощущаешь ее присутствия? Она здесь.

Хейвен обернулась настолько быстро, что у нее все поплыло перед глазами. Сфокусировавшись, она заметила, что семена одуванчика превратились в снежинки, они падали с неба, словно семена хлопчатника. Снежинки укутывала землю белым покровом, практически полностью лишая Хейвен возможности разглядеть свою маму, которая находилась в нескольких футах от нее. Она кружилась, звуки ее смеха утешили Хейвен, окутав ее любовью. Наблюдая за своей мамой, Хейвен на краткое мгновение забыла о том, что все это было ненастоящим. Она забыла, что ее мама умерла. Она забыла о том, что и она сама, возможно, тоже была мертва.

Стоило Хейвен моргнуть, как все вокруг начало исчезать, увлекая за собой и ее маму.

Паникуя, Хейвен бросилась к маме, но усилившийся снег ослеплял ее своей белизной. Она продолжала бежать, прилагая титанические усилия – в груди образовалось жжение, ноги Хейвен слабели – но, казалось, что она совершенно никуда не продвигалась. Лишившись сил, она рухнула на землю и начала рыдать, внезапно вновь очутившись в Блэкберне. Горячая земля опаляла ее, обжигая стопы.

Спустя мгновение позади нее раздался знакомый голос, заглушивший ее рыдания. По коже Хейвен побежали мурашки.

– Она умерла, – сказал Кармин. – Мне жаль, колибри, но она не вернется.

Хейвен обернулась, отчаянно желая увидеть Кармина, но вместо бездонных зеленых глаз на нее смотрели ледяные голубые глаза. Она увидела перед девушку под номером 33, которая прожигала ее своим взглядом. К ее одежде по-прежнему был прикреплен порядковый номер.

– Не прекращай бороться, – сказала она. – Никогда не сдавайся. Я не сдалась.

– Но ты же умерла, – ответила Хейвен. – Ты погибла.

– Смерть – не самая страшная вещь на этом свете, – сказала девушка, – если бы я продолжила жить, то со мной произошли бы куда более страшные вещи.

– Но я видела это, – возразила Хейвен. – Фрэнки убил тебя у меня на глазах.

– Он отнял у меня жизнь, но он не сломил мой дух. Никто не смог этого сделать, и уже никогда не сможет. Не позволяй им сломить тебя. Не дай им победить. Борись. Это единственный путь к свободе.

В это мгновение Хейвен ощутила сильный толчок, кто-то яростно тряхнул ее. Все вокруг потемнело. Кто-то тряс ее и, ощущая боль, охватившую все ее тело, она с трудом открыла глаза и увидела перед собой Ивана. Его голос доносился откуда-то издалека, словно ее уши были чем-то забиты.

– Какой код у дома ДеМарко?

– Что? – спросила она одними лишь губами, не услышав своего голоса. Звуки застряли в ее горле, обжигая его.

– Код сигнализации, – повторил Иван. – Если ты не хочешь умереть от обезвоживания, то тебе придется рассказать мне то, что я хочу узнать.

Хейвен отвернулась, желая, чтобы он поскорее исчез.

– Уходите.

Ее неповиновение привело Ивана в ярость. Достав нож, он схватил ее за руку, со всей силы заламывая ее.

– Назови код, иначе я отрежу тебе палец.

Каждый дюйм тела Хейвен молил об освобождении. Она крепко зажмурилась, в ее голове вновь возник образ доктора ДеМарко. Она видела разгневанное выражение его лица, но больше не чувствовала страха, ощущая прижатый к горлу револьвер. В этот момент она понимала его чувства, и, лежа в агонии на полу, она практически пожелала того, чтобы он нажал на курок.

* * *

Кармин колотил по двери малоэтажного жилого дома, расположенного в нескольких милях от университета Нотр-Дам. Было уже за полночь, но Кармин не осознавал этого, потеряв чувство времени. Ему казалось, что было десять вечера – или уже, возможно, полночь – но время суток превратилось для него всего лишь в цифру. Он бодрствовал до тех пор, пока у него не заканчивалась энергия, после чего он начинал двигаться через силу. Пройдя грань полной изнуренности, он балансировал на грани нервного срыва. Он спал только лишь тогда, когда его тело отказывало ему, периоды беспокойного сна вплетались в лихорадочную активность.

За минувшие дни он не выпил ни капли спиртного, но чувствовал себя при этом так, словно у него было непрекращающееся похмелье. В висках стучало, глаза жгло и ему все время казалось, будто его вот-вот стошнит. Жжение в груди лишало Кармина возможности сделать глубокий вдох.

По дороге в Индиану ему пришлось несколько раз съехать на обочину, поскольку он был уверен в том, что потеряет сознание прямо за рулем.

Прекратив стучаться, Кармин переключился на дверной звонок, одержимо нажимая на него. В доме загорелся свет, после чего в дверях появился усталый Доминик.

– Привет, бро. Что-то случилось? Есть новости?

– Мне нужна твоя помощь, – сказал Кармин, проходя в гостиную. Его терзало чувство вины, вызванное тем, что он втягивает брата в происходящее, но он просто не знал, к кому еще обратиться за помощью.

Замешкавшись на мгновение, Доминик все же закрыл дверь.

– Сделаю все, что в моих силах.