Вечное движение (О жизни и о себе)

В наши дни все острее и грознее встает вопрос о том, как оберегать природу, что нужно делать, чтобы она вновь засияла прелестью, силой и красотой. Пагубная сторона нашего замечательного химического прогресса охватывает весь мир. Поражена природа Соединенных Штатов Америки, Англии, Франции, Японии и других стран...

11 июня 1970 года состоялось заседание президиума Академии наук СССР, на котором обсуждались проблемы биосферы, то есть тех условий, в которых находится жизнь на земле. С докладами выступали А. Л. Курсанов, С. С. Шварц и я. Я говорил о тех изменениях в генетике и эволюции видов в природе, которые вызваны деятельностью человека. Размах этой деятельности таков, что он серьезно изменяет условия жизни на земле. Сотрудники Института общей генетики провели одиннадцатилетние эксперименты (1959-1970 годы) на модельных участках леса и луга, которые были заражены высокими концентрациями радиоактивных веществ. Опыты показали, что повышенная радиация глубоко вмешалась в жизнь того комплекса видов (биоценоза), который обитал на зараженных площадках. В этих условиях часть видов погибла, часть длительно продолжает страдать, их популяции уменьшились по объему, а часть видов эволюционировала в сторону создания более радиоустойчивых форм. Эти новые популяции перестали страдать от воздействия определенных доз радиации. Таким видом оказалась одноклеточная зеленая почвенная водоросль хлорелла. Однако чтобы создать через мутации и отбор новую радиоустойчивую хлореллу, понадобилось пять лет, в течение которых прошло 200 поколений ее жизни в условиях высокого фона радиации.

Несмотря на трудности и материальные затраты, наша страна должна оберегать и разумно улучшать свою чудную, драгоценную природу. Необходимо всерьез продумать и решить вопрос о взаимоотношении природы и человека. Это вечная проблема, она касается нас и всего будущего существования человечества на земле. Президиум Академии наук СССР сейчас серьезно озабочен вопросами о тех нарушениях, которые возникают в биосфере, и принял развернутую программу исследований в этой области. Значение нарушений в биосфере сейчас очевидно. Опрос исследователей США на тему, какие науки они в наше время считают наиболее важными, показал, что в их ответах первое место заняла озабоченность биосферой земли. На второе место вышли исследования по микромиру, проводимые физиками, и на третье место - проблемы генетики человека. Эти результаты опроса показали, что людей более всего интересует жизнь, условия, в которых она существует (биосфера), глубоко интересует сам человек и, наконец, те фундаментальные основы строения и движения материи, которые служат первоосновой всего сущего.

Все это приходит мне сейчас в голову, когда я вспоминаю, как в августе 1948 года мы вошли в Каму по колено и помчались обратно, затем долго искали чистую воду, чтобы отмыть наши грязно-желтые от керосина и мазута ноги.

Ветер разгулялся за время нашей остановки, и белые гривастые валы преградили нам путь на левый берег, к пристани. Однако вечером ожидался пароход, и надо было перебираться. Пересечь Каму на двух вертких байдарках оказалось делом нелегким. Ветер парусил наши лодчонки, волны то скрывали их, погребая в провалах между валами, то ставили длинную байдарку наперевес, так что она носом и кормою повисала на двух гребнях. Это была борьба легкомыслия с серьезной, взъерошенной ветром рекой, которая не собиралась шутить. По мере нашего продвижения вперед палуба на пристани все больше наполнялась народом. Люди с замиранием сердца следили за подскоками и исчезновениями двух скорлупок в пляшущей пене разъяренной воды. Когда наконец-то подошли к пристани, а затем вышли на берег, мы услышали в свой адрес не слова восхищения, а ругательства, и еще долго нас журили за опасную схватку с жестокой стихией.

Белый большой пароход забрал нас с нашими лодками, и мы поплыли к городу Горькому, откуда по железной дороге наш путь пролегал на Москву.

* * *

Природа всегда составляла для меня тот громадный, таинственный и вечный мир, к которому неотрывно был обращен духовный строй всего моего существа. В годы работы на трассе гора Вишневая - Каспийское море она, эта великая жизнь природы, раскрывалась вокруг меня и во мне во всей глубине своей неизъяснимой тайны, в огнях, звуках, свете и в вечном движении. Каждый миг ее густого, наполненного бездонным содержанием, торжественного, такого обычного, хлопотливого, смертного и вечного гула заполнял все вокруг. Много ночей в тишине или под шорохи ветра, в бликах луны, мерцающей сквозь листья деревьев, я пролежал, часами глядя в черную сверкающую бездну неба. Я встречал солнце сначала как золотую тень на востоке. Это была гулкая, чистая рань, когда розовый отсвет востока делал розовым весь мир.

Воды реки розовели, облака были как розовые корабли, белые лошади становились таинственными, розовыми в звенящей чистоте рождающегося утра. Не в такую ли минуту С. Есенин написал:

Словно я весенней, гулкой ранью

Проскакал на розовом коне.