Читаем Вечное возвращение. Книга 2 полностью

Арий Петрович очнулся и подошел к столу. Выбрав листок желтоватой китайской бумаги из именинного ящика, он твердым почерком написал несколько строк. Затем взял свой роман и разорвал на клочки. Торт Жени и абрикотин Анны Павловны поставил рядом и долго смотрел на них с непостижимой улыбкой. Наконец, раскрыв бритвенный футляр, достал подарок соперника. Сумрачно разглядывал Арий Петрович блестящую сталь.

<p>Глава седьмая</p><p>Великолепная могила</p>Меня привел младенец-бог.Коневской

Летом по праздничным дням Анну Павловну будит воскресный звон. Форточка всю ночь у нее открыта. Бойко трезвонят колокола, горланит петух, голосят разносчики, из сада тянет жасмином.

Самой Анны Павловны сейчас нет в комнате, но на постели не убрано: хозяйка только что встала. Как все здесь грациозно, с каким обставлено вкусом! Везде японские веера и вазы, изящные безделушки; картина Беклина «Остров мертвых» и его же автопортрет со скелетом, ехидно пиликающим за спиной художника на цыганской скрипке. Дальше группа выпускных институток в белых пелеринках; между подругами семнадцатилетняя Нюра Маллармэ, завитая и невинная, точно пасхальный барашек. Целая стена занята портретами родных и знакомых; тут и покойный исправник в гусарской венгерке, и скрипач Скрипакаев с кудрями до плеч, и принц Наполеон-Мюрат, и Арий Петрович, и Маргарита Титовна, и множество подруг, учениц и воспитанниц Анны Павловны. Над письменным столом открытки с портретами великих людей: Ницше, Собинова, Надсона, Мопассана, Григория Петрова, Льва Толстого и Макса Линдера.

Где же, однако, Анна Павловна?

В легком капоте, в ночном чепчике, несется она птичкой по коридору; в одной руке свеча и спички, в другой свежий номер «Русского слова». Анна Павловна раньше всех достает газету из ящика и прочитывает ее в постели. Но что это? У Анны Павловны отморожен носик.

Такая игра природы была бы, конечно, чудом: отморозить нос в Москве в начале июня не сумел бы самый хилый барабанщик наполеоновской армии. А между тем у Анны Павловны носик белый. Уж не проказа ли это?

Нет, не мороз и не проказа, а просто пудра Брокар, приобретенная в солодовниковском пассаже. Кстати, чтоб не забыть: у Анны Павловны есть очень уютный резной шкапчик; в нем хранятся бенедиктин, шартрез, зеленый и желтый, а также Tres Vieux Cognac Дюбуше. Когда Анна Павловна начинает чувствовать себя несчастным поруганным одуванчиком – это бывает обыкновенно после обеда, – она приоткрывает шкапчик и пробует вкус вина.

Кто забыл о последнем бокале,Недостоин и слыть мудрецом.

Анна Павловна уже хотела скользнуть к себе, но непонятная сила принудила ее пройти несколько лишних шагов. Она у дверей Ария Петровича. По привычке Анна Павловна приложила к замку сначала ушко, потом ресницу, подумала, покачала головой. И вдруг прыгнула, как раненая газель.

Из-под дверей ползла струйка крови.

Недаром сказано, что горе перерождает. Откуда взялись вдруг у Анны Павловны мужество и спокойствие? Она не упала, не закричала, не стала плакать. Нет, Анна Павловна точно окаменела.

Арий Петрович покончил с собой, это ясно. Да разве мог он с его умом, с его сердцем жить среди этих дрянных людишек – он, идеалист, рыцарь, поэт?

Изо всех сил она ударила в дверь кулачком. Дверь медленно отворилась.

За столом, лицом к окнам, спиной к порогу, Арий Петрович в старом халате, недвижный, сгорбленный, точно узник Святой Елены. Перед ним на тарелке остатки торта, флакон на полу; недопитый ликер разлился и тонкой струйкой ползет к дверям. На листе китайской бумаги четко написано с росчерком: «Арий Петрович Бездыханский, великий писатель земли русской. Проба пера. Принц Арий – Наполеон Бонапарт. Napoleon IV. Empereur Francais».

Маргарита Титовна и Нуся сидели за утренним самоваром. Внезапно в столовую вошел Арий Петрович об руку с Анной Павловной.

– Тетя Марго, позвольте вам представить мою невесту.

Все поет и ликует в этот счастливый день. Колокола без умолку трезвонят, воркуют, целуясь, голуби, извозчики носятся как угорелые, ласточки щебечут, военная музыка гремит на бульварах.

– Значит, Арик, ты останешься в гимназии?

– Конечно, тетя Марго. Ведь Коридолин уезжает, и заменить его некому. Вот она, нынешняя молодежь.

– Большой нахал, – заметила Анна Павловна.

– Нахал и скотина. Вы знаете, какую он подарил мне бритву? Золингенской стали. На английскую у него не хватило средств. А женится на богатой.

– Арий Петрович, где ваш роман?

– Уничтожен. Я напишу другой, еще лучше, и посвящу его моей любимой верной жене.

– Как же он будет озаглавлен?

– «Анна Мюрат».

Анна Павловна не в силах была сдержаться. Блаженно припала она к плечу жениха, томно вздохнула, и уста их, как выражаются романисты, слились в долгий упоительный поцелуй.

Я забыл сказать, что Женя Арбузова в гимназии носила прозвище «Императрица Евгения» за сходство с супругой Наполеона Третьего.

<p>Мы и Садовской</p>
Перейти на страницу:

Похожие книги