Вечность

Женщина, явно, опешила, а Крис рассматривал меня с любопытством, словно перед ним был совершенно другой человек.

— Нам поступают заявки с места работы и от друзей. И мы их проверяем.

— Кто это мы?

— Дорогуша, а не слишком ли…

— Мы сегодня заберем Анну с собой.

— Что? — похоже, Крис сказал это одновременно с женщиной.

— Да, я заберу ее к себе. Не думаю, что она мне помешает. Скорее, наоборот. К тому же, домашняя обстановка, возможно, поможет ей, и она придет в себя.

— Этого не произойдет, — твердо сказала женщина, похоже, она уже стала терять терпение.

— Откуда вы знаете? Неужели, за все время никто так и не пришел в себя?

— Она не поправится, не встанет на ноги, это невозможно, просто потому, что у нее больше нет души.

— Что за ерунда? — это уже Крис. Я видела, что сначала он совсем не понимал, зачем мы здесь, что пришло мне в голову, и хотел убраться в уютную библиотеку, но теперь…

— Это не ерунда, — женщина сурово поджала губы и злобно посматривала на нас. Очевидно, она не хотела этого говорить.

— Послушайте, мы просто хотим помочь нашему другу, нам не нужны секреты вашей организации, мы никому не будем об этом говорить.

Женщина села на стул. Она даже как-то сдулась.

— Я не должна была вам это говорить, — подтвердила она мои мысли, — но шило в мешке не утаишь все же. Рано или поздно об этом бы узнали.

Я пожевала губу от нетерпения. Ну, что за люди! Почему обязательно надо вытаскивать слова клещами?

— Эти люди, пациенты, они не сами пошли на это. Да, и кто бы пошел? В Зале Регистрации и Профилактории приняли это решение, чтобы не разводить панику среди остальных. Вы ведь знаете, что есть люди, которые могут перемещаться почти по всем городам Вечности?

Мы синхронно кивнули, разом вспомнив Эйдана и Рича.

— Так вот, а есть те, которых эта ситуация не устраивает, — женщина нервно теребила пальцами, будто хотела закурить, — мы узнали, что кто-то нашел способ, ужасный способ… Если захватить душу другого человека, то она дает удивительные способности, в том числе, и свободу перемещения. А, может быть, и что-то еще, но этого я не знаю. Все пациенты здесь — жертвы. Я не знаю, как это произошло, не понимаю, что с ними сделали, но они останутся такими навечно, — тут женщина горько хмыкнула, и я заметила, как заблестели ее глаза, — навечно мертвыми в Вечности, разве это не насмешка?

— Вы шутите, — это Крис, я лично не могла произнести ни слова.

— К сожалению, нет, — женщина покосилась на маленькое окошко, сквозь которое был виден падающий снег, — я так намучилась при жизни, что, когда попала сюда, вздохнула с облегчением. Здесь нет денег, можно не работать вообще, наслаждаться вечной, слышите, вечной свободой! Нет времени, нет обязанностей, нет нужды. О чем можно еще мечтать? Зачем что-то портить? — плечи женщины затряслись, и Крис стал рядом с ней, положив руки на плечи, — когда я узнала об этом, то, так же, как и вы, не поверила. Я просто не понимала логики.

Я кивнула, соглашаясь с ней. Я тоже не понимала до сих пор.

— Что такого в остальных городах, что можно пойти на такое? — спросила я Криса.

— Алекс, ты была только один раз в Третьем городе, и все. Признай, тебе понадобилось время, чтобы прийти в себя, чтобы снова почувствовать вкус. По сравнению с Третьим городом, Низший кажется искусственным, забитым и переполненным людьми до отказа. Мы можем только догадываться об остальных городах.

Женщина кивнула, подтверждая слова Криса.

— Все равно я не понимаю. Как теперь быть? Эти люди… если они не вернутся к жизни, их стоит…

— Похоронить? — женщина откинулась на спинку стула и внимательно на меня посмотрела, — первое кладбище в Вечности. Вы серьезно? Здесь люди обретают так много, и в один миг могут все потерять. Это страшно, страшнее, чем при жизни. Там-то мы знали, что наш век ограничен.

— Я не знаю, но, может быть…

— Испробовано всё, — резко сказала женщина и встала, давая понять, что разговор окончен, — вам же советую не вмешиваться в это дело и быть начеку, поменьше болтать, само собой.

Крис заверил ее, что так мы и поступим.

Она сухо кивнула нам и ушла. То ли ухаживать за бездушными телами обреченных спать вечно, то ли домой, неся в себе беспокойные мысли и страх.

19

Мы с Крисом просидели у постели Анны весь день до вечера. В голове была самая настоящая мешанина. А еще страх. Не тот мой наивный и детский страх высоты (ах, какой глупостью мне теперь казались мои жалкие потуги прокатиться на колесе обозрения), а тот, который мы испытываем при жизни, понимая, что годы летят все быстрее и быстрее, и совсем скоро их бег закончится. Страх неизвестности. Что может быть сильнее?

Добравшись до дома уже ночью, мы остались у меня в квартире. Крис сварил крепкий кофе и щедро его посахарил.

— Держи.

— Спасибо.

Слова давались с трудом, я не знала, с чего начать.

— Алекс, — мой друг решил облегчить мою участь, — ты — паникерша, ты это знаешь?

— Что?