Вечность в повседневности. Правила христианской жизни из опыта общины отца Алексея Мечева

В XIX веке, вопреки окружающему религиозному окостенению, некоторые старцы возвестили новую святость – святость мирян. Вовсе не отрицая благодатность монашеской жизни, старцы возвратили людям учение о том, что любому человеку вне зависимости от его положения в жизни принадлежит достойное место в замысле Божием и что в сердцевине любого призвания находится милосердие.

Святой Серафим Саровский (1759–1833) первым обратился к светскому миру. Его слова и сегодня поражают нас. Во время одной из встреч с Николаем Мотовиловым он говорил о том, что любой человек, каким бы ни был его статус, призван к любви: «Господь ищет сердца, полные любви к Богу и ближнему»[34]. Святой Серафим утверждал, что все получили и разделяют одну веру, а потому у всех равна и сила молитвы: «Господь одинаково хорошо слышит молитвы монаха и простого мирянина, если оба они имеют веру без заблуждения, если они по-настоящему веруют и любят Бога до глубины своей души, потому что, даже если вера их будет лишь с зерно горчичное, оба они будут горами двигать»[35].

Несколькими годами позже старец Макарий (1788–1860) из Оптиной пустыни также утверждал призвание мирян: «В одиночестве и в обществе, в монастыре и в миру, всегда и в любом месте христиане должны следовать заповедям, и это каждому трудно, каков бы ни был его образ жизни». Далеко не все должны следовать по пути монашеской жизни:

«Я рад, что вы поняли, что жизнь в миру столь же приятна Богу, как и жизнь, проведенная в монастыре»[36].

Эти слова приобретают пророческий характер. Миряне должны были осознать ответственность за свое духовное и светское устроение. В деле спасения им следовало не полагаться на молитвы и духовные труды монахов, а действовать самостоятельно, исполняя на практике заповеди Христовы. Именно в этом глубинный смысл любого земного призвания, поскольку святость происходит прежде всего из любви.

Глава 4 Споры о монашеской миссии в начале ХХ века

Призывы, обращенные к мирянам, не могли не повлиять на общество, пусть это происходило и медленно. Благодаря представителям православной интеллигенции, находившимся в общении со старцами, пробудился интерес к деликатным вопросам о миссии монахов и мирян. Накануне русской революции эти вопросы стали предметом напряженного обсуждения.

Русское общество

Чтобы проиллюстрировать эту дискуссию, мы выберем только две известные фигуры из числа тех, кто активно в ней участвовал. Это монах, богослов А. М. Бухарев[37] (1824–1871) и писатель Ф. М. Достоевский (1821–1881). Мы представим также свидетельство простого белого священника, относящееся к 1882 году. С нашей точки зрения, все эти люди являются вестниками новой духовности.

Бухарев выпустил книгу о Православии и его отношениях с современностью. Он одним из первых задался вопросом, должно ли христианство быть вне мира или в мире, и размышлял о «внутреннем монашестве», совместимом с жизнью мирянина. По его мнению, проблемы, которые волнуют человечество, небезразличны христианству, более того, духовные идеалы Евангелия могут играть большую роль в их разрешении. Однако пресса и общественное мнение осудили эти мысли Бухарева.

В романе «Братья Карамазовы» Достоевский предсказывал, что спасение придет из монастыря через духовность старцев. Старец Зосима отправляет Алешу в мир, чтобы он жил там как монах. Многие страницы романа ярко свидетельствуют о надеждах и нуждах той эпохи, хотя Зосима как персонаж и подвергался критике, в том числе оптинскими старцами.

Эти проблемы обдумывали не только интеллигенты. В скромных записках священника Г. Остроумова, окормлявшего женский монастырь в Пермской губернии, поставлен ряд вопросов, которые показывают, как важна была для него мысль о возможности жить в миру по-христиански: «Почему существуют монахи, разве невозможно молиться, оставаться безбрачными, вести совершенно христианскую жизнь, живя в миру? Разве нет примеров высокой христианской добродетели в жизни людей обоего пола, всякого возраста, всякого сословия, вовсе не удалившихся от мира, но занятых в миру какой-то деятельностью во всех областях семейной и общественной жизни?»[38]

Накануне русской революции в обществе встал вопрос о роли мирян в истории спасения. Одновременно разгорелся спор о монашестве и его миссии.

Нарастание напряжения в период между двумя русскими революциями

Миряне принимали участие в подготовительных совещаниях перед созывом Поместного собора русской Церкви. Некоторые из них мечтали увидеть монастыри, поставленные на службу миру.