Вечные паруса

Нина торопливо кивнула в ответ. Беседовать с «защитником истинной науки» у нее не было никакого желания. Отправив чемоданы в каюту, она отвернулась к толпе у причала.

— Ой, Иван Сергеевич, посмотрите! — Нина глазам своим не поверила.

— Что случилось, Нина?

— Юрка! Мой Юрка...

— Ну и что?

— Я же оставила его дома!

Юрка действительно стоял на парапете и, улыбаясь во весь рот, махал ей рукой.

Нина вспомнила и поняла все — желтая тропа, отороченная самшитом, и такси в зеркальце, как неотвязная тень погони... Но как Юрка сумел пробраться сквозь эту немыслимую толчею к самому парапету? Как его не смяли? Второе такси остановилось рядом, Нина слышала, как сзади хлопнула дверца, но не оглянулась... Конечно! Юрка шел следом!

— Ну, погоди же... Вот вернусь, я тебе задам!

Юрка был далеко, он не слышал, он только улыбался беззаботно и победно и по-прежнему махал рукой.

— Не волнуйтесь, Нина, Юра уже вполне самостоятельный молодой человек. Приехал провожать свою знаменитую маму. Логично. Как и то, что маме, наверное, скоро придется самой провожать сына куда-нибудь к центру Галактики. Возможно, подобным же образом. Время...

— Но он же потеряется!

— Не думаю. Ему десять лет, если не ошибаюсь, и он не в марсианской пустыне. Ему уже пора самостоятельно изучать мир. Кстати, когда приедет Андрей?

— Завтра.

— Печально. Всего один день... Мне с ним очень хотелось поговорить на некую общую тему.

— Общую тему? Что вы! Он весь увяз в своей кристаллопланете и, наверно, забыл, что на свете существует Земля!

— Напрасно, Нина! То, что делают сейчас на Прометее, очень касается Земли. А наш с вами сугубо земной эксперимент может очень помочь там, в звездах. Цепочка жизни неразрывна, у нее нет ни начала, ни конца. Мы наугад ощупываем отдельные звенья, не подозревая часто об их неожиданной связи...

Нина слушала рассеянно. В ней боролись праведный родительский гнев и запретная материнская гордость. Юрка и правда вырос — смешной «звездный» карапуз превратился в настоящего земного сорванца, упрямого, как папа... Вот он уже повернулся боком к «Дельфину», его окружили мальчишки... Он уже не смотрит на маму...

А Юрка тем временем читал мальчишкам научную лекцию. Он стоял на парапете и, ободренный вниманием, говорил все громче и громче. Мальчишки слушали, открыв рты, проталкивались поближе. Юркин голос не мог побороть монотонный гул толпы, и добровольные переводчики повторяли его слова тем, кто не расслышал или плохо понимал по-русски:

— Вот та высокая женщина рядом со старичком — его мама. Она ассистентка профессора Панфилова. Маленький старичок — это и есть профессор Панфилов. Его мама даже главней профессора Панфилова, потому что Уисс слушается только ее.

— А кто такой Уисс?

— Уисс — это ручной дельфин, который поведет корабль за собой. Он очень умный.

Взрослые, заинтересованные ребячьей болтовней, тоже придвигались поближе.

— Уисс все понимает. Профессор Панфилов хочет, чтобы Уисс проводил их к дельфинам, к тем, что на свободе. Он хочет... как это... установить контакт, научиться разговаривать с дельфинами.

— А где сейчас этот Уисс?

— Он на корабле. Мама пошла к нему. Ведь он только ее слушается...

Резкий гудок перебил Юрку. Мальчишки заткнули уши. Гудок рявкнул еще раз.

— Смотри, мальчик, твоя мама снова вышла на палубу.

— Значит, сейчас выпустят Уисса.

Толпа охнула. В корпусе корабля в сторону моря открылся люк. Из черного провала мощным броском вылетела трехметровая торпеда и ушла под воду без единого всплеска.

Мгновенная тишина сковала причал. Слышно было, как лениво бьет о стенку волна. Прошла секунда, две, пять...

— Ушел, — выдохнул кто-то.

— Уисс! — изо всех сил закричал Юрка. На глаза навернулись слезы. — Уисс, — снова крикнул он, и в голосе его зазвучало отчаяние.

То ли услышав свое имя, то ли просто придя в себя, Уисс вынырнул у самой причальной стенки, свечой взмыл в воздух метра на два, сделал немыслимый кульбит и ушел в воду — на этот раз неглубоко. Он кружил рядом с кораблем, то уходя вперед, то возвращаясь — словно приглашал белого собрата-гиганта за собой, в набухшую густой синевой морскую даль...

Нина перевела дыхание. Уисс не ушел. Уисс послушался. Уисс зовет к себе в гости.

Прогремели трапы, прозвучали последние гудки, причал с пестрой толпой поплыл мимо.

Юрка стоял по-прежнему на парапете и опять махал ей рукой.

Она погрозила ему пальцем как можно более строго, но не выдержала, всхлипнула, улыбнулась и опустила руку.

Толпа на берегу кипела, в небо летели шары, от которых шарахались чайки, а она еще долго-долго видела за кормой только синюю куртку сына и опущенную русую голову...

— Уот из ю нэйм?

— Что? — поднял Юрка заплаканные глаза и шмыгнул носом.

— Уот из ю нэйм?

Перед ним стоял мальчишка, такой же тощий и длинный, в такой же синей куртке и с такими же белобрысыми вихрами. Только нос был смешно вздернут, а на загорелой физиономии выступала россыпь веснушек. Мальчишка улыбался открыто и сочувственно.

— Юрка.

— Юр-ка... Ит из гуд нэйм — Юрка! Энд май нэйм из Джеймс. Джеймс Кларк.

— Юрий Савин, — представился Юрка и протянул руку.