Вечный капитан

Македонская фаланга мерно и неспешно подошла к вражеской, застучали копья о щиты. Хотелось посмотреть, как они будут колоть друг друга, но надо было двигаться вслед за фессалийцами, потому что они продвинулись вперед настолько, чтобы моему отряду было удобно напасть на греков-наемников с фланга. Фессалийцы вместе с частью гетайров навалились с тыла. Фалангисты из задних шеренг и стоявшие крайними справа, направили в нашу сторону свои длинные копья, но продержались недолго. Фессалийцы быстро протиснулись между копьями задних шеренг и начали рубить всех подряд. Вклинился в фалангу и я с бессами. Рубил саблей справа от себя, стараясь попадать ниже шлема. Из доспехов у греков-гоплитов были только шлемы и поножи. Самое забавное — многие владельцы поножей были босыми. То, что между этими двумя доспехами, должен был спереди прикрывать щит. Но мы напали сбоку и сзади. Рубили быстро, не выцеливая, не заморачиваясь. Чем быстрее закончим, тем быстрее отдохнем. Некоторые фалангисты пытались отбиваться, бросив щит и достав короткий меч. В основном тыкали им лошадям в морду, убив несколько бедных животных. За что сами были уничтожены с особым неистовством. Одному греку буквально нашинковали ромфеей голову, как кочан капусты, сперва сбив с нее шлем.

Поняв, что вот-вот сам окажусь на копьях македонской фаланги, я начал поворачивать коня влево, выбираться из побоища. Сражение выиграно, незачем перенапрягаться. Богатой добычи здесь не предвидится. Что возьмешь с голодранца-фалангиста?! Надо возвращаться к тому месту, где сражались с конниками. Там хотя бы доспехи дорогие можно снять и коня поймать. Моему примеру последовали бессы и многие фессалийцы. Пусть остальную грязную работу доделывают гетайры. Все равно вся слава достанется только македонцам.

21

Македонская армия движется к городу Милет, как сейчас называется Милаванда. Вот уж не думал, что придется побывать там еще раз. Интересно будет сравнить с тем, что видел сколько-то, не знаю точно, веков назад. В Милете находится с остатками персидской армии наш главный враг Мемнон. Его надо срочно добить, чтобы ни у кого в Малой Азии не вызывало сомнения, кто теперь главный по бараку. Впрочем, большинство уже правильно поняло и стремительно переобулось в прыжке.

Первыми прибежали фриги, причем всей сатрапией. Наверное, потому, что не греки, что, попав под македонскую раздачу, получат по-полной. Своего сатрапа Арсита, уцелевшего во время сражения, они грохнули по-тихому, сообщив царю Александру, что он с горя покончил жизнь самоубийством. Взамен получили македонца Каласа. Все налоги и пошлины были отменены. Вместо них надо было делать взнос на общее эллинское дело, то есть Александру Македонскому. Не поверите, но взнос был равен отмененным налогам. Кстати, взнос этот назывался знакомым мне со школы словом «синтаксис». Теперь понял, почему оно не нравилось мне со школьной поры.

На следующий день прибыла делегация из Спарды, которую греки называли Сардисом (Сардами), столицы Лидийской сатрапии. От Сардиса начиналась «Царская дорога» — довольно таки приличная брусчатка, тянущаяся аж до города Сузы в Элате, будущем Иране. Через равные промежутки на дороге были почтовые станции с гонцами, которые за несколько дней довозили послание из Сард в Вавилон или любой другой город Державы Ахеменидов, расположенный на этой дороге или неподалеку от нее. Возглавлял сардисское посольство командир гарнизона Митрин. Переговоры были короткими. Единственным требованием Александра была смена правления с аристократической на демократическую. Наверное, македонский царь был уверен, что голодранцев легче купить обещаниями. Пока основная часть армии шла к Милету, два отряда под командованием Пармениона и Лисимаха занимались обращением в истинную веру остальных городов в западной части Малой Азии. Везде аристократов меняли на демократов и название налогов, которые платили персам, на синтаксис в казну Коринфского союза. Казной, само собой, распоряжался царь Александр и демократиями управлял тоже он. И правильно делал, потому что любая неуправляемая демократия превращается в государство одинаково бедных, потому что лодырей и бездельников всегда больше, и первым делом голосуют они за то, чтобы отобрать всё у богатых и поделить, а потом пропить-прогулять награбленное — и зажить спокойно, без зависти и злости, то есть, по их мнению, счастливо.