Вечный отпуск

— Надо было признаться попозже — перед самой встречей. Так бы пришел сюда прямо из-за стола или с кровати, — с иронично-постным выражением лица подытожил экс-журналист, под искренний гогот Дитмара и ярла Эрвина.

Те в свою очередь, между делом его заверили, что «не так страшно совершать ошибки, как опасно — не делать выводов!»

Кстати, эта утренняя встреча была напрямую связана с ближайшими планами комбинатора и его идей «ехать». Но чтобы все правильно понять, придется снова заглянуть в прошлое.

Батавы изначально были самым малочисленным союзом среди фризов. И для того, чтобы на равных противостоять прилегающей степи, им всегда нужна была помощь своих старших братьев из-за хребта. Хрупкое равновесие с соседями продолжалось многие столетия, но почти шестьдесят лет назад, в центральных районах Великой степи резко усилилось племя аваров.

За следующее десятилетие, те, пользуясь своей великолепной конницей, примерно десятую часть которой составляли тяжелые всадники, больше всего похожие на земных катафрактариев, смогли примучить ближайших соседей, а племена предгорий заставить платить дань, не особо вникая в их дела.

Нерегулярная помощь из-за хребта, не избавила от этой участи и батавов. Всей разницы, что неоднократно битые соседи платили дань, а их регулярные взносы назывались «подарками». Лишь около 20 лет прошло с момента, как батавы смогли объединиться и избрать конунгом блестящего полководца. Три года степные фризы отсиживались, копили силы и вели переговоры с родней. Но когда они увидели, что противоречия между прибрежными племенами в очередной раз обострились, и с добровольцами стало совсем плохо, конунг нашел интересный выход, доказав, что способен отлично распорядиться не только кавалерией или пехотой. Он предложил двум десяткам прибрежных фризских племен, самым заинтересованным в товарах из степи, договор, по которому они получали право беспошлинно вести дела, а в ответ, обязаны присылать по пять дюжин (шестьдесят) воинов на время от открытия до закрытия перевалов.

Даже сейчас, когда тот договор продолжали соблюдать лишь 14 племен, под знаменами Торгового братства редко собираются меньше тысячи бойцов. С одной стороны — вроде и не так много. Сами батавы при необходимости собирали до десяти тысяч опытных воинов, а когда ополчались всеми родами и племенами, то и вчетверо больше.

Но фактически, именно эта тысяча помогла подточить, а семь лет назад и сбросить с горла хватку аваров. В главной битве стороны понесли очень серьезные потери и не смогли определить победителя, но был серьезно ранен аварский каган.

Обычное, даже самое опасное ранение ему бы заштопали уже к вечеру. В крайнем случае, за день-два. Но завязшей в плотном строю фризов тяжелой коннице во главе с правителем, в бок ударила отборная дружина конунга, и кто-то из трех сотен хускарлов, двумя ударами секиры ампутировал ему по локоть левую руку и левую же ногу. Добить кагана не получилось, телохранители смогли его вытащить, но кто-то из высокопоставленных слуг, очевидно, посчитал, что какой всадник из калеки, и решил всех избавить от «проблем». Авары отступили, и вот уже восьмой год многочисленные сыновья покойного выясняют, кто из них самый достойный.

Кстати, даже самые слабые из заклятых соседей батавов, при необходимости, выставляли не меньше пяти-семи тысяч мужчин. Но за все годы, ни одно племенное ополчение не смогло на равных противостоять этой тысяче по одной простой причине: хёвдинги так называемой Торгового братства предпочитали обрушиваться на врагов неожиданно и сразу всей силой. Создавая такое преимущество в каждом отдельном бою, что к тому моменту, как враг успевал собрать хоть какую-то организованную силу, половина их поселков или кочевий уже была разграблена, а сборные сотни отходили, прикрывая добычу. Тем более, что в набеги ходили не только «пришельцы», но и местные любители пограбить.

Если же набег срывался, фризы предпочитали не лезть в глубину степи, а прихватив, что сумели, отходили к батавским городкам и фортам. Так что даже в самый неудачный год, добровольцы если и возвращались потрепанные, то редко, чтобы с пустыми руками. Учитывая, что воинам по традиции местные купцы через ярла, ежегодно дарили недорогих и неприхотливых степных коней и подбрасывали немного денег, то такая служба на благо племени считалась не только почетной, но и очень выгодной. Особенно для тех, кто знал, с какого конца браться за меч, и при этом был не очень-то склонен ковырять землю.

Вот ради участия в личном осмотре небольшого табуна в семь десятков голов, прикупленного еще по осени как раз для добровольцев и пригнанного на один день в крепость, Игорь и присоединился к ярлу. Конечно, скорее не по необходимости, а больше из любопытства, и не ошибся.