Вечный попадос IV

— Можешь не верить, но я про этого типа впервые слышу. Мне больше интересно, что случилось после того, как я… в смысле, Джако умер.

На застывшем, будто маска, лице Киры непроизвольно дёргается щека. Ух, кажется, я спрашиваю что-то не то.

— Спроси у архата, — голос Киры скрипит несмазанным колесом. — Он тот день вовек не забудет.

— Ладно, — соглашаюсь покладисто. — А где мне его найти?

— Да ты издеваешься! — вдруг вызверяется Кира. — Знала бы, где этот таракан прячется, давно бы прихлопнула!

С некоторым сожалением встаю с так и не насиженного толком места.

— Значит, буду искать, — вздыхаю, бросая прощальный взгляд на графин с водой. Всё-таки хоть что-то пить тут — плохая идея. — Спасибо за информацию.

Глаза Киры округляются. Она изумлённо смотрит, как я выхожу из кабинета. Кажется, надеется даже, что я сейчас перестану ломать комедию и вернусь.

Напрасно. Ведь она ясно дала понять, что нормально разговаривать не собирается. С чего бы мне её уговаривать?

Захлопываю дверь и, ничтоже сумняшеся, топаю по незнакомому коридору. Авось куда-нибудь выйду.

— Джако!

Резкий окрик меня не останавливает. Отзываюсь только:

— Что, всё-таки хочешь о нём поговорить?

— Ещё скажи, что ты — не он, — голос девушки приближается. А я немного притормаживаю, чтобы у неё получилось меня догнать. — Тогда я совсем перестану понимать, чего тебе надо.

— Я и сам не знаю, — оборачиваюсь. Подобравшаяся уже вплотную Кира замирает на месте, пытливо меня разглядывая. — Ни кто я такой, ни чего мне надо. Просто вдруг оказался в незнакомом городе и без понятия, что тут должен делать. Что случилось после того, как Саерус меня прикончил?

— Вселенная… схлопнулась, — будто в шутку произносит она. Но голос и взгляд остаются серьёзными. — Её создатели прогнили насквозь, а хаос, который они наплодили, проще стереть вместе с ней, чем выкорчёвывать по кусочкам.

Недоверчиво прищуриваюсь:

— Схлопнулась, говоришь? Сама?

Кира вдруг залихватски ухмыляется:

— Нет, конечно! Эти неудачники сопротивлялись изо всех сил. Но я была сильнее.

— Ты всех убила?

— Ага, — кивает с таким видом, будто совершила что-то хорошее. — Кроме Саеруса. Его я забрала с собой.

Ну вот, я всё понял.

У Киры поехала крыша.

— А что насчёт мира, в котором мы находимся? — уточняю осторожно.

Девушка пожимает плечами:

— Сотворила новый, подумаешь. Нужно же было как-то развлекаться в этой вечности. Идеальное общество само себя не построит.

Ага, идеальное. Припоминаю послушание и раболепство встреченных мной людей. И страх, мелькающий в их глазах.

— И чем тогда ты отличаешься от тех, кого уничтожила? — спрашиваю раньше, чем получается себя остановить. Опасно учить жизни существо, которому под силу уничтожить целую вселенную. Ну да ладно, скажу как есть. — Они творили, что хотели, и ты делаешь то же самое. Людям, которые тут живут, даже шагу ступить без твоей воли нельзя. Ты не заигралась?

Кира хмурится: с такой стороны на свои действия она явно не смотрела.

— Я не… — начинает, но тут же замолкает, прикусив губу.

Пол под ногами вздрагивает. Стены будто подпрыгивают и ухают вниз. Весело у них тут, ничего не скажешь.

Обхохочешься.

— Саерус, — шипит побледневшая девушка. — Добился своего всё-таки.

Она резко бросается вперёд и отталкивает меня в сторону. От неожиданности не успеваю затормозить и впечатываюсь в стену. Ну и силища у неё…

Пока я бодаюсь со стеной, Кира проскакивает мимо и выбегает в дверь, к которой я направлялся совсем недавно. Видно, там действительно находится выход, что несказанно радует.

Шум тем временем до предела усиливается. Грохот и взрывы звучат так близко, будто находятся прямо за стеной. Идти туда совсем не хочется.

Но, пока я сомневаюсь, воцаряется тишина, ещё более зловещая, чем самый страшный шум.

Приоткрываю дверь и осторожно выглядываю.

Ого, а эти ребята умеют повеселиться.

Не знаю, что за помещение здесь было раньше, но от него остались лишь обгоревшие стены. Над головой, сквозь почти полностью разрушенную крышу, виднеется вечернее небо с первыми звёздами.

А впереди горделиво стоит Кира, у которой, кажется, даже причёска не растрепалась.

Напротив неё, на коленях, стоит совершенно лысый мужик, в котором я с трудом узнаю бывшего друга детства. В основном — по зелёному пламени, непримиримо полыхающему в глазах. Побеждён, но не сломлен, надо же.

— …пытаться меня обмануть, Саерус, — продолжает Кира речь, на начало которой я не успел. — Любому терпению приходит конец. И твоё время тоже на исходе.

Лысый бесстрашно ухмыляется:

— Ты ничего мне не сделаешь, Нонем. А знаешь, почему? Потому что я единственный, кто связывает тебя с прошлым.

— Не единственный, — хмыкает Кира. И оборачивается, широким жестом приглашая меня войти.

Делать нечего, подхожу поближе к старым знакомцам.

— Привет, Саерус, — проявляю вежливость, хоть этот придурок её не достоин. — Вот уж не думал снова увидеть твою рожу.

— Как и я твою, — не остаётся в долгу поганец. — Не знал, что ты у нас ещё и бессмертный.

— Какой есть, — не пытаюсь переубедить. В прошлый раз я точно умер, поэтому ни о каком бессмертии речи быть не может.