Вечный шах

— Ну, во-первых. Отца судят, а дочь, от чьих показаний прямо зависит, поедет он на зону или пойдет домой, валяется дома с вегето-сосудистой дистонией, второе имя которой лень и эгоизм! А мать, вместо того чтобы придать ускорение любимому ребенку с помощью волшебного пинка под зад, лепечет, как бедная доченька плохо себя чувствует.

— Гортензия Андреевна, мы же не знаем, вдруг там действительно тяжелая патология, аневризма, например, когда малейшее волнение может спровоцировать инсульт, и Смульской здоровье ребенка важнее свободы мужа.

Учительница задумчиво постучала пальцами по столу.

— Принимается. Тогда дальше. Вы знаете, кем работает Смульская? На минуточку, директор НИИ гематологии, далеко не последний человек в медицинском мире. Сам Смульский, по его собственному признанию, сотрудничал с кафедрой организации здравоохранения, то есть тоже всех знал. Что им мешало первыми прибегнуть к шантажу? Черт, да это должно было сработать на уровне рефлекса! Дама такого ранга, как Смульская, как только Вика к ней полезла, развернулась бы и сказала: «Так, дорогая моя, если еще раз я тебя увижу в радиусе километра от себя и от своего мужа, ты немедленно вылетишь из института». Для гарантии шепнуть пару слов секретарю парткома или комитета комсомола, и с Ткачевой провели бы такую беседу, что она надолго забыла бы о мужиках вообще и о Борисе Витальевиче в частности.

— Они объясняют так, что не хотели афишировать роман Смульского со студенткой.

— Тоже принимается, но с оговоркой. Во-первых, у него был огромный козырь — он с ней не спал.

— А как бы он это доказал, интересно? У нас есть заключение судмедэксперта, а когда Вика была жива, тут его слово против слова девушки.

— Ваша правда, но учтите еще один тонкий момент. В высших слоях нашего общества распространена некая кастовость, такое, я бы сказала, ложное чувство локтя. Когда им требуется друг друга подсидеть, действительно выплывают на свет божий любовницы и прочие грешки, а когда пирог поделен, все в порядке, то тут элита реагирует на подобных Вик как организм на занозу, то есть отторгает. Будет еще какая-то чернавка лезть в наши прекрасные ряды, вот еще! Нет, Ира, это чрезвычайно странно, что Вика безнаказанно терроризировала благородное семейство Смульских столько времени. Впрочем, это все еще воздушные петли. Итак, накидываю следующую: почему о нападении на мадам Смульскую не знала не только милиция, но и вообще никто? Почему она не поделилась со своим шофером? Ну хорошо, допустим, ты хочешь сохранить в глубокой тайне печальный факт, что муж твой ловелас, но ведь совсем не обязательно посвящать в подробности, достаточно сказать «дорогой Вася, на меня недавно хулиганье напало, будь добр, провожай меня, пожалуйста, до квартиры, не сочти за труд, а то я боюсь». Это же проще, чем напрягать мужа. Что за сверхъестественная деликатность к обслуге?

Ирина пожала плечами.

— Вот именно, Ирочка, как объяснить, что сумасшедшая девушка преследовала целую семью, подсылала бандитов как минимум дважды, а никто из незаинтересованных лиц ничего не слышал и не видел.

— Почему как минимум?

— Потому что я сильно сомневаюсь, что мать и дочь Смульские ежедневно отчитывались Вике, во сколько планируют вернуться домой. Даже по теории вероятности верные рыцари должны были разок-другой вхолостую съездить, и кто-то обязательно бы срисовал, как они караулят у парадной.

— Если они вообще существовали, — буркнула Ирина, — эти рыцари. Ведь все твердят, что у Вики не было друзей.

— Так именно что! Вообще обратите внимание, насколько абстрактны показания свидетелей на этом процессе. Канва сюжета выверена, но как доходит до конкретики… — Гортензия Андреевна покачала головой, — сразу не помню, не знаю. А ведь именно детали придают убедительность и достоверность произведению. Хоть бы сказала, что у одного нападавшего был большой нос, а у другого усы, и то я бы поверила, так ведь нет. Но это все домыслы, а теперь ловите факт: на дверях парадной Смульских установлено такое новомодное изобретение, как кодовый замок. Я специально сегодня по дороге с электрички сделала крюк и посмотрела.

— Ну вы даете, — восхитилась Ирина, — только это ничего не доказывает. Как раз могли установить после нападения на дочь.

— А вот и нет! — азартно воскликнула Гортензия Андреевна. — Я узнала у собачников, замку уже год.

— Ну тоже слабенький аргумент. Всегда можно мимо такого замка пройти вместе с кем-то из жильцов.

— Вам можно, но не двум парням подозрительного вида. И потом, если бы их кто-то запустил в подъезд, то этот кто-то сейчас свидетельствовал бы в суде. Хоть какая-то привязка к реализму, а пока сплошные сказки. Вы учтите, пожалуйста, что Смульские обитают не в многоэтажке на Юго-Западе, а в центре, в хорошем доме, где по две квартиры на этаж и живут приличные ответственные люди, которые заботятся о своем быте и безопасности.

Кисло улыбнувшись, Ирина заметила, что Гортензия Андреевна, пожалуй, права.