Вечный слушатель

звучит сквозь море тишины;

полет серебряной струны,

будильник, что идти устал

и сердца треснувший кристалл.

Да, сердце бедное не дремлет,

и ждет, и постоянно внемлет.

Молчит забота. Меркнет свет.

Вопросы есть. Ответов нет.

ГЕРРИТ АХТЕРБЕРГ

(1905-1962)

РАСПУТИН

Он жен чужих лишал одною фразой

стыда и воли, и в объятья звал,

и страсть преподносил, как ритуал,

в чаду религиозного экстаза.

Он сглаживал и исцелял от сглаза,

царевич жил, ему благодаря.

Над Петербургом, над двором царя,

тень мужика висела, как проказа.

Юсупов. Танцы, женщины, вино.

Отрава. И - пока еще темно

в Неву, и - двадцать пуль на всякий случай.

На лед он руку выпростал одну,

но захлебнулся и пошел ко дну

как жребий власти, некогда могучей.

ОСВЕНЦИМ

Об этом ветер говорит сурово,

не ведая, о чем его рассказ.

Нет никого, кто помнил бы о вас,

и ныне я твержу об этом снова.

Растаял и воздухе замолкший глас,

о том, что было, - ни строки, ни слова;

из тьмы кромешной не расслышать зова,

последний отсвет памяти погас.

Вагон отцеплен в дальнем тупике,

на рельсах смерти брошен и забыт.

Ждать - тяжело, надеяться - напрасно.

И надпись, мелом на дверной доске

Начертанная четко и бесстрастно,

о пункте назначенья говорит.

""

ИЗ ПОЭТОВ ГЕРМАНИИ АВГУСТ ВИЛЬГЕЛЬМ ШЛЕГЕЛЬ

(1767-1845)

"СВЯТОЙ ЛУКА, РИСУЮЩИЙ МАДОННУ"

Увидел сон святой Лука:

Твоя да трудится рука

Над новою картиной:

Мадонны лик запечатли,

Дабы народы всей земли

Склонились к ней, к единой.

Ответствуя на оный глас,

Лука побрел в рассветный час,

Надев наряд нехитрый,

С покорством вящим на лице,

С кистями, с красками в ларце,

С мольбертом и палитрой.

Так, чистым помыслом ведом,

Лука пришел к Марии в дом

И был радушно принят;

Он слова испросил, дабы

Проведать, что его мольбы

Мария не отринет.

Мне провидение дало

В дар живописца ремесло,

О, снизойди к моленью:

Я б счастья высшего достиг,

Когда бы твой пречистый лик

Подверг запечатленью.

Она рекла: Не утаю,

Ценю и знаю кисть твою,

Мой Сын любезен оку

В картинах твоего письма,

Хотя уже давно весьма

Отъят к первоистоку.

Свою же бренную красу,

Что в дар Всевышнему несу,

Всегда я отрицала:

Жила, мирское прочь гоня,

Никчемны были для меня

Уборы и зерцала.

Лука же отвечал: О нет!

Господь, познавши твой расцвет,

Не зря назначил час твой:

Не видь в зерцале красоты,

Но да яви свои черты

Пред благочестной паствой!

Для верных стать благоволи,

Когда отыдешь от земли,

Главой Божьей свиты,

Дабы, спасенья восхотя,

Могли и старец, и дитя

Твоей просить защиты!

Уместно ль быть мне в сей чести?

Я сына не смогла спасти

О, сколь сие плачевно!

Как все, чья жизнь идет к концу,

Всемилосердому Отцу

Молюсь я ежедневно.

О, Дева, уступи! Зане

Виденье зрить случилось мне

В божественном порыве,

Был данный мне наказ таков:

Тебя для будущих веков

Сберечь картиной вживе.

Что ж, будь по слову твоему;

Однако, приступив к письму,

Мою напомни младость,

Былые годы возвратя:

Пусть на руках моих дитя

Играет мне во сладость.

И вот уже святой Лука

Доску прознаменил слегка,

Мадонны лик наметил,

Спокойство в доме и уют,

Лишь ангелы легко снуют,

И долог день, и светел.

И ангелов учтивых рой

Луке то услужал порой,

То медлил восхищенно,

И вот, во славу мастерству,

С доски воззрились наяву

Младенец и мадонна.

Настала ночь и прерван труд:

Почти законченный этюд

Отставлен поневоле.

Со вздохом произнес Лука:

Пока не высохла доска,

Отыду я дотоле.

Прошло совсем немного дней

Опять Лука стучится к ней,

К божественной невесте,

Ее же боле нет в дому;

Он к удивленью своему,

Внимает некой вести:

Мария от земного сна,

Как вешний цвет, пробуждена,

Притом совсем особо:

В неописуемом свету

Она в Господню высоту

Вознесена из гроба.

И, потрясен, о той поре

Возвел художник взор горе,

Исполнен благостыни,

Работе положил предел:

Он прикоснуться не посмел

К неконченой картине.

И стало, как Лука предрек:

Проведал каждый человек

Слова молвы изустной,

И пилигримы потекли

Тогда со всех концов земли

Этюд узреть искусный.

Пленялся христианский взгляд

Красою сей тысячекрат,

Назначенной вовеки

Святить и доски, и холсты,

Являть любви и чистоты

Хотя бы отсвет некий.

Однако Рафаэль святой

Был послан горней высотой

В края земной юдоли,

Чтоб сей прилежно повторил

Нам светлый лик, который зрил

На Божием престоле.

Он, беспорочен и велик,

Пречистой Девы ясный лик

Пленять земные взоры

Оставил навсегда, - а сам

Опять вознесся к небесам,

Во ангельские хоры.

"БЛАГОВЕЩЕНИЕ"

Спокойствует она, не уповая

На жребий, что ее в грядущем ждет:

Она сидит безмолвно у ворот;

Смиренье - красота ее живая.

Смотри! Приходит юноша, и вайя

В его душе чудесная, и вот

Мария удивленно привстает,

Блаженный трепет преодолевая.

Торжественны слова гонца и жест:

Мария, стань превыше всех невест,

Ответствует всеблагостному зову.

Она же, руку к сердцу приложив

И усмиряя внутренний порыв,

Речет: По твоему да будет слову.

"ПОКЛОНЕНИЕ ПАСТУХОВ"

Поспи хоть в яслях, о моя отрада!

Я так слаба, - однако не беда,

Что ночь темна, что хижина чужда,

Рекла Мария, пеленая чадо.

Но услыхала: Сетовать не надо!

Мы, пастыри, оставили стада,

По слову ангела пришли сюда

Для одного-единственного взгляда.

Под кров они вступают, - в тот же миг

Становится вертеп убогий залит

Лучами, что струит младенца лик,

Ликуют пастухи и Бога хвалят,

И девственная мать озарена