Вечный слушатель

Как-то раз, как-то раз
Я по уши увяз
Во сне, в бреду великом:
Я влез на месяц молодой
Над океанскою водой,
Над Тенерифским пиком.

Снилась мне, снилась мне
В том невозможном сне
Младых гишпанцев тройка:
Под мышки головы зажав,
Поскольку каждый был безглав,
Куплеты пели бойко.

Следом вдруг, следом вдруг
Явился мне паук
Британии поболе, —
Он порывался взять реванш,
Разгрызть пытался флердоранж,
Ревмя ревя от боли.

А внутри, а внутри
Чудовищной ноздри
Давид метал каменья
И — краснорож, рыжебород —
Терзал верзила роммелпот,
Дрожа от вожделенья.

Жуткий клык, жуткий клык
Он метил каждый миг
Воткнуть слону под ребра, —
Он шар земной пронзал насквозь,
Раскручивал земную ось
И хохотал недобро.

В страшный зев, в страшный зев
Вместились, присмирев,
Французские актерки, —
При каждой кавалер француз, —
Усердно услаждали вкус
Напитками с Мальорки.

Сквозь кишки, сквозь кишки
Шли сотнями быки,
А также — вот так штука! —
Кареты мчались взад-вперед
И было множество забот
У юнкера Безбрюка.

Под хвостом, под хвостом
Приметил я потом
Ряд гейдельбергских бочек;
Испанский флот, войдя в азарт,
В себя деньгами из бомбард
Палил без проволочек.

Из нутра, из нутра
Пылал огонь костра:
Там орден Иисуса
Смолу готовил и свинец
И мученический венец
Сплетал для Яна Гуса.

А спина, а спина
Была распрямлена
Мостом от зюйда к норду.
И некто, вспухший и с горбом,
Вопил, биясь о стенку лбом:
«Кому бы въехать в морду?»

Под скулой, под скулой
Нагажена пчелой
Была большая груда:
От меду стался с ней понос, —
И снял штаны ученый нос
Для потрясенья люда.

Под губой, под губой
Стоял кабан рябой;
Лупя ногою в брюхо,
Залез мужик на кабана,
А вслед за ним, пьяным-пьяна,
Туда же влезла шлюха.

Жуткий хвост, жуткий хвост,
Что доставал до звезд,
Мечом стоял тяжелым;
И кровожадны, и толсты
Там все английские хвосты
Стояли частоколом.

А клешня, а клешня
Из адского огня
Тащила ввысь Плутона,
Чтоб там прибить его скобой,
И звезды в ужасе гурьбой
Летели с небосклона.

Тут как раз, тут как раз
В короткий миг погас
Мой сон несообразный, —
Заря всходила, я во тьме
В неописуемом дерьме
Лежал в канаве грязной.

Размышления, изложенные во время пребывания в шлюпке среди волн морских, вблизи от Золотого Берега (Гвинея), для моего друга Н. Н